(Minghui.org) Много лет назад меня арестовали за просмотр Интернет-страниц официального сайта Фалуньгун (или Фалунь Дафа), духовной практики, преследуемой в Китае с 1999 года.
Меня отправили сначала в центр заключения, а затем в исправительно-трудовой лагерь на два года. В центре заключения я встретил приговорённого к смертной казни, чьё понимание Фалуньгун поразило меня.
В центр заключения меня привезли в конце дня. В камере все тихо лежали на своих кроватях за исключением трёх человек. Двое из них были заключёнными, ответственными за порядок в камере, третий был закован в наручники и кандалы как преступник, совершивший тяжкое преступление.
Узнав, что я практикующий Фалуньгун, он спросил меня, почему практикующие Фалуньгун подожгли себя на площади Тяньаньмэнь в 2001 году.
Я не хотел мешать отдыхающим, поэтому сказал, чтобы он хорошенько подумал над тем, кто мог снимать этот инцидент на камеру и затем неоднократно показывать его на всех государственных телеканалах.
На следующий день рано утром заключённый, ответственный за работу, приказал мне вместе с остальными делать бумажные деньги для умерших (в Китае существует обычай – класть в гроб деньги, прим. перев.). Я отказался, потому что не совершил никакого преступления и не должен был находиться в центре заключения.
Он начал кричать, несколько человек окружили меня. Я понял, что все ждали реакции заключённого, закованного в кандалы.
Посмотрев на меня, он ничего не сказал. Меня оставили в покое и вернулись к работе.
Я медитировал, сидя в углу, а закованный в кандалы мужчина курил. Мне было интересно, почему он вёл себя как хозяин, в то время как даже заключённые, ответственные за порядок в камере, должны были работать. Эта камера была известна как самая строгая в центре заключения, и в ней содержали тех, кто совершил тяжкие преступления.
На следующий день после завтрака закованный в кандалы мужчина сказал мне: «Ты просил меня хорошенько подумать об инсценировке самосожжения на площади Тяньаньмэнь. Я думал об этом всю прошлую ночь, но не разобрался полностью. Объясни мне».
Я сказал, что инцидент произошёл в то время, когда бывший китайский диктатор Цзян Цзэминь столкнулся с таким противостоянием, что почти не мог продолжать преследование. Цзяну нужно было представить практикующих Фалуньгун как преступников, совершивших непростительные злодеяния, чтобы оправдать себя и продолжить кампанию преследования.
Он и его режим и устроили инсценировку «самосожжения», чтобы возбудить в людях ненависть к практикующим Фалуньгун. Видео показывали круглосуточно, и практику Фалуньгун жёстко критиковали во всех основных (контролируемых государством) средствах массовой информации.
Я указал на подозрительные моменты в видео: «Тяньаньмэнь – большая площадь. Как полицейские смогли почти сразу прибыть туда, да ещё иметь при себе так много огнетушителей, если это был незапланированный инцидент?
У человека, который поджёг себя, обгорела одежда, но волосы и бутылка с бензином, остались нетронутыми. Пока он выкрикивал что-то о Фалуньгун, полицейский с полотном для тушения огня ждал, когда он закончит кричать, и только тогда накрыл его, хотя к этому моменту огня уже не было.
В видео такое большое количество кадров, снятых крупным планом. Трудно представить, что там не было наготове кинооператора, ожидающего, когда появится пламя.
Маленькая девочка, как сообщили, вдохнула в себя столько дыма, что ей необходима была операция на трахее. Как же она могла петь для репортёра спустя всего четыре дня после случившегося?»
Выслушав меня, заключённый вздохнул и лёг на кровать: «Коммунистическая партия действительно подлая. Она смогла обмануть даже меня. Представляю, сколько китайцев было обмануто».
Мы разговаривали ещё некоторое время. Он сказал: «Ты хороший человек, и Фалуньгун хорошая практика. Я не так много могу сделать для тебя, но гарантирую, что в этом центре заключения ты будешь в безопасности, даже если тебя переведут в другую камеру. Я замолвлю за тебя словечко, и все будут делать так, как я скажу».
Многие в камере слышали то, что я говорил о «самосожжении». Заключённый в кандалах сказал всем, чтобы ко мне относились с уважением.
Один заключённый спросил меня, может ли Фалуньгун избавить его от боли в животе. Я сказал, что Фалуньгун настолько глубокий, что невозможно объяснить это в нескольких словах.
Но попросил его запомнить фразы «Фалунь Дафа несёт добро» и «"Истина-Доброта-Терпение" – праведный принцип». Все засмеялись, полагая, что это не может быть так просто.
В тот же день у меня появился насморк. Мне не хотелось выглядеть больным, потому что тогда я не смог бы показать другим, какую пользу для здоровья можно получить, практикуя Фалуньгун.
Я попросил в сердце Учителя Ли Хунчжи (основателя Фалуньгун) помочь мне. На следующий день всё стало в порядке, и я был очень энергичным. Мужчина в кандалах указал на меня и сказал: «Посмотрите на него. Вчера у него был кашель и насморк, как у некоторых из вас. Теперь он в полном порядке. Вы всё ещё сомневаетесь в целительной силе Фалуньгун?»
Те, у кого была простуда, согласились с ним. Мужчина с болью в животе поблагодарил меня: «Вчера я начал повторять фразы, и это сработало! Живот сегодня почти не болит». Я сказал, чтобы он поблагодарил Учителя.
Позже мы разговаривали с заключённым в кандалах, и он показал мне свои запястья: «Посмотри на них. С такими тяжёлыми наручниками они были ужасно красные и опухшие. Врач сказал, что это из-за ржавчины. Ни одно из лекарств не помогло. Я произносил фразы, о которых ты говорил, и посмотри, мои запястья сейчас намного лучше».
Затем он рассказал, за что попал сюда. Его звали Ци Цзе, ему вынесли смертный приговор за то, что он похитил самого богатого человека в городе и убил другого. Родственники подали апелляцию в суд высшей инстанции в надежде, что его помилуют.
Он чувствовал, что заслуживает смертной казни за то, что сделал, и сказал, что не боится смерти. Смерть ждёт каждого – это лишь вопрос времени.
Он рассказал о странном сне. Он видел десять Будд в небе, их глаза были закрыты. Он попытался пощекотать одного из них, Будда схватил его за руку и закружил.
Я засмеялся и сказал, что ему выпало счастье увидеть сон с Буддами: «Это означает, что Вам повезло, и у Вас хорошая основа для совершенствования. Может быть, Вам нужно практиковать Фалуньгун. Если Вы полны решимости, Учитель поможет Вам изменить Вашу жизнь».
Я действительно надеялся, что произойдет чудо, и что его жизнь может быть спасена.
На следующий день он подошёл ко мне и сказал, что видел сны, в которых странные существа преследовали его и пытались убить: «Странные существа сказали, что я должен вернуть то, что им должен, прежде чем изучать Фалуньгун. Наверное, я много задолжал и не смогу практиковать».
Я ответил, что любой человек, независимо от того, какие преступления он совершил, может практиковать. Главное, чтобы он не совершал преступления против Фалуньгун. «Учитель Фалуньгун поможет Вам, если Вы хотите стать лучше», – подбодрил я его.
На следующий день он подошёл ко мне и попросил начать обучение Фалуньгун. Он не волновался, что в любой момент его могут казнить. «Это честь для меня – познакомиться с тобой в последние дни моей жизни. Ты пришёл за мной. Это Учитель захотел, чтобы ты познакомил меня с Фалуньгун», – сказал он.
Я начал рассказывать ему о том, что говорит Учитель в «Чжуань Фалунь», главной книге Фалуньгун. Если я помнил слова, то говорил, что это точные слова Учителя. Если не помнил точно, то передавал общий смысл текста и говорил, что это только моё понимание.
Я объяснил, что понимание может быть разным в процессе совершенствования по мере достижения различных уровней.
Когда я закончил передавать ему содержание «Чжуань Фалунь», он сказал, что всегда ожидал кого-то и чего-то. Это чувство не покинуло его даже в тот момент, когда он был приговорён к смертной казни. «Теперь я знаю, что человек, которого я ждал, – это Учитель Ли Хунчжи, и то, что я ждал, – это Фалуньгун».
Он был очень решительным и усердным в практике. Он сказал, что говоря о том, что не боится смерти, на самом деле имел в виду то, что просто принимает свою судьбу. «Теперь, начав практиковать, я вижу, какой драгоценной является жизнь человека. Если меня не казнят, я обязательно буду самосовершенствоваться всю оставшуюся жизнь», – сказал он.
Время от времени он задавал мне вопросы, по которым я догадался, что он хочет получить помилование через практику Фалуньгун.
Тогда у меня не было чёткого понимания этого вопроса. Я действительно хотел, чтобы его апелляция была удовлетворена, но у меня были и сомнения. Оглядываясь назад, я думаю, что должен был указать ему на его привязанность.
Ци стал лучше спать. Однажды он даже сказал мне, что проснулся посреди ночи и увидел небесных дев, которые разбрасывали цветы: «Это было великолепно».
Одного заключённого перевели в другую камеру. Ци сказал ему, чтобы он помнил, что «Фалунь Дафа несёт добро», и обязательно помогал там практикующим Фалуньгун.
Становилось всё холоднее, и как-то Ци сказал мне при всех, что в тот день, когда я покину центр заключения, будет сильный снегопад.
Так будет потому, сказал он, что Боги знают, что со мной поступили несправедливо, и хотят исправить это. Когда меня переводили в исправительно-трудовой лагерь, действительно, был снегопад и такой порывистый ветер, что машину качало. Я надеялся, что мои сокамерники вспомнят о том, что сказал Ци, и поймут, что с Фалуньгун действительно поступили несправедливо.
Два года спустя меня освободили из исправительно-трудового лагеря. Первое, что я сделал, вернувшись домой, это пошёл в дом Ци. Его жена сказала, что Ци казнили больше года назад, не прислав им никакого предварительного уведомления.
Мне было очень грустно, когда я шёл домой, но, в то же время, я радовался за Ци. Я знал, что приняв в сердце Фалуньгун, он заработал себе хорошее будущее.