(Minghui.org) Я координатор в своём районе. С прошлой весны я почувствовал, что увяз в мирских делах, и обнаружил, что мне трудно выйти из этого состояния.

Так продолжалось до начала июля, когда я увидел сон. Во сне я собирался на очень важный экзамен, который вот-вот должен был начаться. До места сдачи экзамена, расположенного довольно далеко, мне нужно было добираться на велосипеде. Но я не мог найти свой велосипед. Когда я, наконец, нашёл его, то обнаружил, что переднее колесо спущено.

Я проснулся в поту с бешено бьющимся сердцем.

Вырваться из ловушки, присоединившись к массовой волне подачи исков против Цзян Цзэминя

Вскоре после того, как мне приснился этот сон, я обнаружил на сайте «Минхуэй» множество статей, написанных практикующими о подаче исков против Цзян Цзэминя, бывшего лидера компартии Китая. Осознав, что тысячи практикующих уже послали исковые заявления в соответствующие органы, я испытал духовное потрясение и пробудился.

Я вдруг уразумел, что движимый пристрастием к славе и выгоде, позволил делам обычных людей мешать мне сосредоточиться во время изучения Фа. Это, в свою очередь, привело к тому, что я перестал правильно понимать принципы Фа.

Ослеплённый тщеславием и самонадеянностью, я развил в себе самодовольство и самоуверенность до непомерных размеров. Я был настолько уверен в себе, что перестал читать статьи практикующих по обмену опытом на сайте «Минхуэй». Это привело к тому, что я начал отставать от процесса Исправления Законом.

Я сразу же скопировал с сайта «Минхуэй» необходимую информацию для предъявления иска Цзяну, а также распечатал статьи, формы и образцы подачи исков. А затем прочитал их внимательно и вдумчиво.

Позже я предложил соученикам из городов и сельских районов собираться вместе, чтобы совместно повышаться в уразумении, обмениваться опытом и поддерживать друг друга в деле привлечения Цзяна к правосудию.

Более 90 процентов соучеников с энтузиазмом согласились объединить свои усилия. Некоторые ученики уже по собственной инициативе начали писать письма. Многие признались, что ожидали когда кто-нибудь проявит инициативу.

Разъяснение правды в почтовом отделении

Процесс отправки нами судебных исков против Цзяна продлился почти до конца июля.

Вскоре мы получили сообщения о том, что небольшой процент наших писем успешно доставлен до места назначения, другая часть находится в аэропорту Пекина, в то время как большинство исков были задержаны местным «Офисом 610».

Столкнувшись с этой, казалось бы, безнадёжной ситуацией, мы стали смотреть в себя. В то же время мы усилили отправление праведных мыслей.

Связавшись с практикующими, разбирающимися в области информационных технологий, мы попросили их повторно отправить через Интернет те письма, на которые мы не получили уведомления о доставке указанным адресатам.

Мы также отправились в почтовые отделения, чтобы выяснить у работников почты, которые занимались обработкой корреспонденции, что случилось с нашими письмами.

Соученики беседовали с почтовыми служащими открыто и достаточно громко, чтобы все посетители, находящиеся в почтовом отделении, могли услышать о Фалуньгун и лжи, стоящей за преследованием, о зверствах, инициированных Цзян Цзэминем, и массовой подаче исков против Цзяна.

Служащие почтового отделения разговаривали с нами примирительным тоном и были готовы сотрудничать. Но не это было нашей целью. На самом деле мы хотели, чтобы люди поняли правду о Фалуньгун и преследовании.

Разъяснение правды представителям городской администрации

В середине августа местные городские власти вместе с сотрудниками полицейского управления и отделения полиции начали разыскивать практикующих, чтобы расследовать вопрос о подаче учениками Фалуньгун исков против Цзяна.

Это новое проявление преследования вызвало неуверенность у большинства соучеников.

Поэтому я последовательно обошёл учеников, призывая каждого посмотреть в себя, чтобы найти личные упущения и отправлять сильные праведные мысли на устранение всех помех.

Однажды вечером я узнал, что власти заинтересовались и моим исковым заявлением.

Я подумал: «Эти люди дают мне хороший шанс разъяснить им правду. В обычной ситуации я не смог бы найти такой хороший повод обратиться к ним. Поэтому я в полной мере воспользуюсь этой возможностью, вызванной массовой подачей исков против Цзяна».

Решив использовать настоящее имя при предъявлении иска против Цзяна, я уже устранил пристрастие к жизни и смерти. Осталась только одна мысль:

«Пусть те люди, которые по невежеству преследуют Фалуньгун, исполняя приказ Цзяна и злой партии, узнают правду о Фалуньгун, поймут, что за свои преступления они должны будут заплатить рано или поздно, и осознают необходимость исправить свои ошибки, дабы избежать возмездия в будущем».

Я завёл мотоцикл и отправился к первому секретарю города по юридическим вопросам. Некоторое время назад он от меня уже узнал о Фалуньгун, сделал правильный выбор и поддерживал Дафа. Я был уверен, что на этот раз он просто выполнял приказ о расследовании ситуации относительно исков против Цзяна.

Он очень быстро понял причину подачи исков практикующими Фалуньгун, а также какое значение и влияние имеет такое национальное движение. Он внимательно выслушал меня, проявив сочувствие и понимание.

Когда наша встреча подошла к концу, он лично проводил меня, чтобы оградить от преследования со стороны полиции.

Разъяснение правды в отделении полиции

Отправившись к начальнику отделения полиции, я не застал его на месте. В итоге я поговорил с инструктором полиции.

Представившись своим настоящим именем, я произнёс: «Я практикующий Фалуньгун. Мне нужно было поговорить с вами гораздо раньше, чтобы вы понимали, что мы делаем. Вы должны знать, что Фалуньгун праведная практика. Практикующие Фалуньгун не призраки или демоны, какими пытаются изобразить их средства массовой информации. Поэтому вы не должны пугаться, когда слышите о Фалуньгун».

Инструктор проводил меня в комнату и усадил рядом с компьютером. За нами последовал молодой полицейский. Я был поглощён разъяснением правды и подтверждением Фа и не обратил внимания, куда меня привели. Только потом я понял, что находился в комнате для допроса, и меня хотели подвергнуть официальному допросу.

Когда полицейский начал задавать вопросы, я прервал его: «Я хочу искренне и торжественно заявить, что ни разу не нарушил закон, не совершил никакого преступления. Вы хотите, чтобы я говорил, я буду говорить от чистого сердца и нести ответственность за каждое своё слово, но я не буду сотрудничать, если вы не измените тон и стиль задаваемых вопросов».

Инструктор быстро заверил: «Конечно, конечно. Давайте просто побеседуем. Не стесняйтесь, говорите то, что Вы хотите сказать».

Тогда я начал рассказывать, как с юного возраста искал истину и смысл жизни, как изучал, но не принял доктрины христианства и буддизма, как заинтересовавшись идеалами коммунизма и партийной культуры, вслепую вступил в злобную партию, как невольно сам оказался втянутым в круг преступной коррупции партийных функционеров. Затем я объяснил, как, в конце концов, пристрастился к азартным играм и оказался в безысходном положении, но был благословлён встречей с Дафа, изменившей мою жизнь. Дафа дал мне новую жизнь со здоровым телом и гармонией в семье.

Затем я сообщил о том, что Фалуньгун распространён во всех уголках мира; что Цзян Цзэминь начал преследование Фалуньгун из-за зависти и личной мести; что Цзян использовал силу и мощь коммунистического режима для уничтожения группы невинных людей, которые следуют принципам Фалуньгун и стараются быть хорошими гражданами. Я рассказал, что Цзян распространял ложь и клевету и сфабриковал ложное самосожжение на Тяньаньмэнь, чтобы обмануть людей и настроить их против Фалуньгун; что он зашёл настолько далеко, что стал извлекать органы у живых практикующих Фалуньгун для получения прибыли, и что это злодеяние, наконец, привело к международному осуждению и к появлению движения по предъявлению исков против Цзяна.

Всё, о чём говорил, я подтверждал примерами из своей жизни для иллюстрации красоты Фалуньгун и неопровержимыми доказательствами, демонстрирующими гнусные преступления, совершенные Цзяном в преследовании Фалуньгун. Я объяснил, что не наказав Цзян Цзэминя по закону, невозможно будет успокоить национальное и международное возмущение, потому что такие преступления Небо не прощает.

Инструктор вмешался: «Фалуньгун может быть и хороший, но его сторонники не должны были блокировать Чжунаньхай».

Я рассказал правду об инциденте 25 апреля, последовательно и детально излагая события, приведшие к тому, что практикующие Фалуньгун приехали со всей страны в Пекин, чтобы обратиться с мирной апелляцией.

Я произнёс: «Выдвигая иск против Цзян Цзэминя, я просто выполняю свой долг и пользуюсь основными правами, которые гарантированы Конституцией КНР. Когда я использую своё настоящее имя, указываю данные собственного удостоверения личности, прикладываю отпечаток своего большого пальца, всё это я делаю в соответствии с личным желанием. Мои поступки являются исключительно моим собственным делом, и никого не касаются».

В то время как я говорил, у инструктора разболелась голова, и он был вынужден извиниться. Я понял, что гнилая жизнь в другом измерении не могла вытерпеть моих слов. Прежде чем выйти из комнаты, он сказал мне: «Давайте поговорим после того, как сотрудник полиции запишет то, что Вы хотите сказать».

Когда, наконец, полицейский попросил, чтобы я просмотрел записанный им материал, я нашёл, что в целом всё соответствовало моим словам, но некоторые очень важные моменты он обошёл.

Он не коснулся вопросов обоснованности и правомерности подачи исков Цзяну в рамках закона.

Верховная власть, призванная «управлять страной в соответствии с законом и согласно Конституции», гарантировала «регистрацию и рассмотрение каждого искового заявления». «Противодействие властей, препятствующее подаче исков Цзяну», является всего лишь агонией оставшихся злых сил Цзяна, мрачных и тёмных, подобно Чжоу Юнкану, Бо Силаю и другим. Противодействие властей – это уголовное преступление, противоречащее действующему закону и Конституции. В будущем люди, которые участвуют в этом противодействии, определённо подвергнутся неизбежному наказанию.

Именно эти моменты полицейский не зафиксировал. Поэтому, когда он попросил меня поставить подпись, чтобы подтвердить достоверность информации, я сказал, что не подпишу, пока он не включит в протокол каждое слово, которое я сказал.

Полицейский отказывался, ссылаясь на занятость, усталость и позднее время.

Я напомнил ему: «Мы договорились, что Вы напишите всё, что я сказал, а я подпишусь».

Мы зашли в тупик. Видя, что я не отступаю, полицейский вызвал инструктора. Инструктор приказал ему сделать так, как я хотел.

После того, как всё, что я хотел сказать, было записано, я подписал протокол и оставил на документе отпечаток большого пальца.

На поверхности, подпись и отпечаток являются просто соблюдением правил, установленных злой партией. Но с другой стороны, то, что я делал, имело целью разъяснить правду, что также благородно и честно, как указание наших имён в судебных исках против Цзяна.

Было около 10 часов вечера, когда инструктор полиции предложил: «Уже довольно поздно, и у меня болит голова. Почему бы Вам не прийти завтра?»

На следующий день инструктор сказал: «Сегодня нам не надо идти в комнату для допроса. Давайте побеседуем здесь, в моём офисе».

Я чувствовал, что открылась новая среда для разъяснения правды.

Мы с инструктором беседовали целый день. Я ответил на все его вопросы.

Он хотел знать: «Какова мотивация практикующих Фалуньгун, прилагающих постоянные усилия по разоблачению зла, творимого компартией? Вызвано ли это политическими причинами, желанием захватить власть и взять на себя управление страной? Почему практикующие Дафа так стараются и убеждают людей отказаться от членства в компартии и принадлежащих ей молодёжных организаций, чтобы обезопасить себя? Каковы доводы в пользу утверждения Фалуньгун, что Небеса уничтожат КПК?»

В конце беседы я предложил ему взять псевдоним для выхода из КПК и её дочерних организаций. Он кивнул головой в знак согласия.

Разъяснение правды руководителю «Офиса 610»

После того, как я использовал своё настоящее имя в иске против Цзяна и в одиночку пошёл в полицейское управление и отделение полиции разъяснять правду, я почувствовал самодовольство. Моё стремление к славе и гордость незаметно для меня самого всплыли на поверхность.

Я решил разъяснить правду руководителю «Офиса 610» нашего города. По пути я продолжал отправлять сильные праведные мысли, но моё сердце было также заполнено самоуверенностью и геройством.

Мне потребовалось объехать весь город, прежде чем я нашёл руководителя «Офиса 610». Как только я представился своим настоящим именем, директор надел «бюрократическую маску» и обратился ко мне холодным тоном.

Он повторял бесконечные слухи и клевету, транслируемые средствами массовой информации. У меня не было выбора, кроме как бороться с ним за право говорить и пытаться во время разъяснения правды сломать его логику мышления и заученные сюжеты, чтобы разоблачить ложь.

Хотя у меня не было страха в сердце, но я был действительно весьма встревожен. Все прошло неудачно, он говорил своё, а я своё.

Когда я понял, что не могу донести до его сознания концепцию соответственного воздаяния за добро и зло, я сказал: «Вспомните недавние судебные процессы над высшими партийным чиновниками, все они являются главными соучастниками в преследовании Фалуньгун. Ли Дуншэн, в частности, был директором центрального «Офиса 610». Теперь, когда Вы незаконно препятствуете подаче исков против Цзян Цзэминя, выполняя приказ Чжоу Юнкана, Вы идёте вразрез с нынешней политикой верховенства закона».

Он возразил: «Не позволяйте вовлекать себя в политику. Вы пали жертвой иностранных антикитайских сил. Вы уже зашли слишком глубоко. Я планирую пригласить экспертов поговорить с Вами, чтобы привести в порядок Ваше деформированное мышление».

Последние слова невольно разоблачили его тайное намерение «промыть мне мозги».

Итак, мы расстались, не найдя общий язык. Я чувствовал себя весьма удручённым и расстроенным. По пути домой я продолжал смотреть в себя. Я обнаружил у себя пристрастие к фанатизму, стремлению показать себя, самодовольству, стремлению к борьбе и личной славе.

Как в моём сердце, заполненном столькими человеческими представлениями, могло остаться место для милосердия?

Я занимался самобичеванием и был полон чрезвычайного раскаяния, когда делился опытом с соучениками, которые поддержали меня: «Не будь так пессимистичен. Ты сделал большой шаг, и это очень хорошо. Твои слова, как ученика Дафа, не пропали даром. Твоя праведная энергия войдёт в его сознание. Плохие вещи в нём будут разложены и уничтожены. Но в будущем не ходи в такие места один. Дай нам знать заранее о своих планах, и мы поддержим тебя праведными мыслями».

Я понимал, что практикующие предлагали мне поддержку и воодушевляли быть усерднее. Благодаря этому опыту я научился понимать, обращать внимание и полагаться на огромную силу учеников Дафа, когда они объединяются как Единое Тело.

Разъяснение правды в момент ареста

Однажды утром в конце августа мы с двумя практикующими были обмануты капитаном городского отдела государственной безопасности, который заманил нас в полицейский автомобиль под предлогом беседы с нами.

Я думал: «Мы осмелились подать иск против Цзян Цзэминя, с кем ещё мы побоимся разговаривать? Везде, куда бы мы ни пошли и кого бы ни встретили, мы будем полагаться на праведные мысли при разъяснении правды».

По дороге я продолжал разъяснять правду капитану, который признал, что в сердце он нас понимает, но в его положении и в данной ситуации не может поступать иначе.

Я рассказал ему историю о том, как военнослужащий из Восточной Германии застрелил юношу, который пытался перебраться через Берлинскую стену на свободную территорию до того, как эта стена пала. На суде он не признал себя виновным, заявив, что всего лишь выполнял приказ. Однако судья посчитал его ответственным за военное преступление, сказав, что он, несомненно, должен был подчиняться приказам, но мог следовать своей совести и направить оружие на миллиметр в сторону от цели.

Я рекомендовал офицеру подобным образом следовать своей совести. Он молча согласился.

В какой-то момент капитан прокомментировал: «Я действительно должен прочитать “Чжуань Фалунь”».

Я посоветовал ему прочитать книгу с начала до конца без предвзятости, а также серьёзно и с уважением.

Когда мы приехали, начальник встретил нас словами: «Практикущие Фалуньгун ведь неглупые люди?»

Я ответил: «Вы сможете судить сами после беседы с нами».

Он сказал: «За десять дней времени будет достаточно».

После этих слов я понял, что нас задержат на 10 дней.

В центре заключения дежурный полицейский потребовал, чтобы мы переоделись в тюремную робу. Но мы возразили: «Мы не преступники, не совершили никакого преступления. Поэтому, определённо, ни во что не будем переодеваться».

Полицейский не знал, что делать. Я предложил ему посоветоваться с начальником.

Начальник не возражал против нашего решения не переодеваться в тюремную одежду. Он также согласился поместить нас троих в комнату без телевизора и отдельно от других заключённых.

Окружающая нас обстановка была спокойной, мы могли свободно изучать Фа, делать упражнения и отправлять праведные мысли.

На следующий день начальник вызвал нас троих для беседы. Мы разъяснили ему правду с различных точек зрения. Он не выражал никакой реакции, но было заметно, что его сердце в правильном месте.

Мы были отделены от других заключённых стальным забором в пять метров высотой. Оставаясь в своей комнате, мы изучали Фа, делали упражнения и отправляли праведные мысли, а также принимали пищу и спали здесь же. В остальное время мы общались с заключёнными во внутреннем дворе.

Заключённые подходили, чтобы поговорить с нами, поэтому мы воспользовались этой возможностью разъяснить им правду. Пятеро из них быстро согласились выйти из компартии и всех дочерних организаций.

Выкорчевать укоренившееся пристрастие ради превращения плохих вещей в хорошие

Находясь в своей комнате в центре заключения, мы начали серьёзно обмениваться мнениями и учиться друг у друга.

Практикующий Ван до практики Фалуньгун страдал от невроза и депрессии. Теперь неожиданно все эти симптомы, казалось, появились снова. Он чувствовал некоторую степень эмоциональной неустойчивости.

Я поделился с обоими учениками: «Тот факт, что мы сегодня находимся здесь, означает, что силы зла в полной мере воспользовались нашими упущениями. Мы должны в первую очередь отрицать их предустановления. Я помню, что Учитель однажды сказал, что нужно использовать вмешательство злых сил против них же самих. Поэтому мы последуем совету Учителя и превратим плохие вещи в хорошие».

Я продолжал излагать свой план: «Во-первых, мы должны серьёзно посмотреть в себя, чтобы выяснить, где мы отклонились от Фа. Во-вторых, мы будем читать друг другу наизусть Закон, независимо от того, какие части Фа мы выучили, чтобы хорошо использовать время для запоминания Фа. В-третьих, мы будем отправлять сильные праведные мысли для устранения и полного уничтожения всех злых факторов, которые пытаются преследовать нас и помешать подаче исков против Цзяна. В-четвертых, мы должны выполнять все пять упражнений каждый день.

Все согласились с моим предложением.

Когда я тщательно проанализировал ранее сказанные мной слова, совершённые мной поступки и мысли, появлявшиеся в голове, я был потрясён.

Я обнаружил большую привязанность к деньгам, которая часто проявлялась в деловых отношениях с конкурентами. Эта привязанность также породила пристрастие к борьбе и зависти.

Помимо этого, я обнаружил большую привязанность к стремлению показать себя, что проявлялось в готовности делиться мнением с другими практикующими и чувством радости при получении от них комплиментов или желания учиться у меня. Это была уродливая попытка использовать Дафа в целях приобретения репутации и славы.

Выполняя работу координатора, я часто бываю эгоистичным и субъективным. А также прибегаю к принуждению и покровительству.

Дома под предлогом соответствия обычным людям и поддержания семейной гармонии я продолжал потворствовать сексуальному желанию.

С началом проекта по предъявлению исков Цзяну, чтобы помочь практикующим отпустить привязанность к страху, я сделал слишком сильный акцент на приравнивание наших исков против Цзяна к такому понятию простых людей, как «борьба двух тигров», и так невольно отклонился от Дафа.

В центре заключения мы пытались убедить наркоманов отказаться от грязной привычки. Слушая их заверения о том, что, освободившись, они примут наркотики только один раз, а затем бросят навсегда, в глубине души я презирал их.

Я вдруг понял: «Когда я цепляюсь за свои пристрастия и не отпускаю их, в глазах жизней высокого уровня, разве я не выгляжу столь же презренным как те наркоманы, которые не хотят избавится от своей зависимости?»

Практикующий Ван [псевдоним] нашёл в себе страстное увлечение человеческим представлением о счастье и погоню за деньгами, а также страх потерять лицо. Он также осознал, что истинной причиной того, что он стал практикующим, было желание излечить болезни и поправить здоровье, и он, на самом деле, не работал над устранением пристрастий. Ван был всегда сильно привязан к чувствам по отношению к родителям, жене и детям. Он заводил новые знакомства с людьми не из милосердия и не для того, чтобы спасти их.

В частности, он понял, что его большое пристрастие к страху пришло из эгоистичного сердца. Он привык думать, что совершенствуется хорошо. Теперь он понял, что арест и содержание под стражей были связаны с упущениями, созданными из-за небрежности в совершенствовании. Он почувствовал полное раскаяние.

Практикующий Те [псевдоним] тоже обнаружил, что он просто стремился жить благополучной жизнью, зарабатывая хорошие деньги. Он хотел извлечь выгоду из Дафа, ничего не отдавая взамен. Те не был готов принять критику. Он вполсилы работал над изменением характера и долгое время был не в состоянии сосредоточиться при изучении Фа.

Глядя в себя и копая глубоко, чтобы извлечь каждую небольшую привязанность, мы сдержали слово. Запоминая каждый день Фа, отправляя сильные праведные мысли, выполняя пять комплексов упражнений, мы использовали каждый шанс распространить Дафа и разъяснить факты преследования.

Наша привязанность к страху быстро рассеялась. И эмоциональная стабильность окрепла. Прежние разногласия, возникавшие между нами из-за недоразумений, были заменены взаимным доверием и поддержкой друг друга.

Втроём мы смогли сформировать единый фронт против зла за спасение людей. Мы чувствовали себя более созревшими и здравомыслящими в усилиях по предъявлению исков Цзяну. Наши сердца были полны решимости отныне делать всё возможное, чтобы изучать Фа с должным усердием, устранять пристрастия большие и маленькие, искренне верить Учителю и Дафа, а также делать три дела ради выполнения доисторических клятв и возвращения домой с Учителем!

Когда я начал писать эту статью для представления её на 12 конференцию Фа практикующих Китая на сайте «Минхуэй», я сталкивался десять дней подряд с интенсивными помехами старых сил, и работа над ней постоянно прерывалась.

Я не позволил злу победить. В конечном итоге я провёл 30 часов без сна, решив обыграть зло в его игре, и успешно закончил статью буквально в последний день.

Эта статья представляет собой отчёт Учителю, а также служит для обмена опытом с соучениками, прошу вас указать на всё, что не соответствует Закону.

Ученик Дафа из Китая

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2015/11/17/153697.html