На самом деле совершенствование не такое трудное ( часть 1)

( Из материалов первой письменной Конференции Фалунь Дафа по обмену опытом в совершенствовании практикующих Китая)

Я начала заниматься Фалуньгун в 1998 году. Во время моего совершенствования по Фалунь Дафа, я всегда следовала наставлениям Учителя, делала упор на изучение Закона (принципы, учение Фалунь Дафа) и совершенствование Синьсин (природа сердца или сознания, духовность). Я предъявляла к себе строгие требования в повседневной жизни и на работе. Когда бы я ни попадала в конфликт, я в первую очередь смотрела внутрь себя, чтобы найти причину конфликта. Поэтому мой Синьсин очень повысился .

С 20 июля 1999 года, с праведной верой в Учителя и праведным пониманием Дафа, я оставалась решительной совершенствующейся. Более того, из моего личного опыта я осознала, что настоящее совершенствование не трудное, если мы укоренены в Дафа и твердо следуем словам Учителя.

С того момента, когда я решила начать совершенствование, я полностью верила в принципы Дафа, и никогда не имела сомнений. Когда я встречаюсь с конфликтом, я принимаю Дафа как Учителя и смотрю внутрь себя, чтобы найти мою собственную проблему. Например, когда я встречаюсь с испытаниями, такими как прохождение через серьезное уничтожение кармы, у меня никогда нет сомнений в Дафа. Я чувствую, что я иду по пути совершенствования, и я делаю все в согласии с наставлениями Учителя. Поэтому , прогресс моего совершенствования , был относительно гладким .

22 июля злобная пропаганда, казалось, покрыла небо и землю. Она обманула почти всех наших соотечественников. Она также проверяла праведную веру каждого ученика Дафа .

Первым испытанием было принуждение сдать книги Фалуньгун. В то время многие практикующие сдавали свои книги один за другим. Некоторые сдали все свои книги, некоторые вернули только несколько книг, только чтобы ответить на требование. На работе я была единственным членом Коммунистической партии, которая занималась Фалуньгун. Другой член партии, пенсионер, вернул все свои книги. Секретарь партии нашего рабочего коллектива пытался уговорить меня сдать книги. Он с добротой сказал мне: «Ты - член Коммунистической партии. Если ты вернешь только пару книг, те, которые не читаешь очень часто, этого будет достаточно». Я ответила серьезно: «Если я сдам книги, как я буду изучать Закон? Где я смогу купить эти книги в будущем ? Я не сдам даже одной книги ». Поэтому я не сдала ни одной книги, и защитила все мои книги Дафа. С такой решительностью, хотя я встречалась с другими опасными ситуациями, мой дом никогда не подвергался обыску.

Позже поступило уведомление, в котором говорилось: «Ни одному члену ККП не разрешается заниматься Фалуньгун». Из-за того, что все знали, насколько хорошо я работаю, члены партии, которые присутствовали на собрании, пытались избежать темы моего совершенствования, и просто сделали несколько тяжелых комментариев относительно меня, на самом деле, не оказывая на меня никакого давления. Поэтому я прошла другое испытание .

Однако я сама никогда не избегала этой темы в моей повседневной жизни. Когда бы мои начальники, коллеги, родственники и друзья ни говорили о Фалуньгун, я всегда ясно говорила им, что пропаганда телевидения о Фалуньгун является фальшью. Я говорила им, что после того, как я начала совершенствоваться в Дафа, мое сердце восстановилось, а мои моральные качества улучшились. Дальше я им говорила, что изменения в моем поведении были результатом следования учению Фалунь Дафа. Хотя внешняя среда была довольно жесткой, я никогда не имела никакого давления в моем сознании, и наслаждалась относительно расслабленной средой совершенствования. Из-за того, что я не осознала, насколько серьезно зло саботировало Дафа и чернило Учителя, я ограничила свои действия по распространению Закона и разъяснению правды только небольшой группой людей, которые окружали меня в повседневной жизни, и я делала эти вещи без второй мысли.

В один из июньских дней 2000 года, я поехала в Пекин, чтобы апеллировать в защиту Фалунь Дафа и взяла с собой несколько апелляционных писем. После того, как я вышла с поезда на вокзале Пекина, я сразу же пошла на почту, расположенную на вокзале. Затем я взяла такси, чтобы доехать до площади Тяньаньмынь, и развернула флаг четырехметровой длины «Фалунь Дафа». Затем я была незаконно арестована и заключена .

С того времени, как я решилась поехать в Пекин, у меня вовсе не было никакого страха. Я действительно чувствовала, что я оставила славу, личные интересы и чувства. Когда я находилась в милицейском автобусе, я дала милиционерам апелляционное письмо и надеялась, что они помогут мне передать письмо. В милицейском участке Цяньмэнь ( Qianmen ) Пекина, я со спокойным сознанием назвала свое имя. Когда милиционеры спросили, была ли я членом партии, я ответила: «Да». Они сказали: «Это более значительно, когда члены партии приезжают апеллировать». Слезы сразу же появились на моих глазах . Я была очень благодарна Учителю, который помог мне уразуметь через слова милиционеров.

Позже меня перевели в офис моего местного правительства в Пекине. Я передала милиционерам другое апелляционное письмо . После того, как они передавали это письмо друг другу, и все прочитали его, они стали разговаривать со мной. С самого начала я не принимала их за врагов. Я рассказала им факты Дафа и ответила на все вопросы, которые они задали, понятным языком и с милосердным сердцем. Атмосфера была довольно гармоничной. Некоторые милиционеры рассказали мне некоторые странные вещи, которые они лично испытали, и сказали, что они верят, что доброта воздается. Позже, сорокалетний милиционер говорил со мной наедине о некоторых религиозных вопросах, и я ответила на все его вопросы. Затем он сказал мне, что у его племянника была болезнь печени. Семья потратила много денег и испробовала много методов, включая помощь целителей, но ничто не помогло. Он спросил, могла бы ему помочь практика Фалуньгун. Я сказала ему утвердительно, что если его племянник будет по-настоящему заниматься Фалуньгун, он, несомненно, поправится. Я знала, что он обсуждал со мной это искренне, и я знала, что он поверил. Во время моего 24 часового заключения, милиция не причинила мне никаких хлопот. Более того, они дали мне адрес своей электронной почты и телефонные номера перед тем, как за мной приехали сотрудники моего отдела, чтобы забрать меня домой. Эти милиционеры приехали с различных милицейских участков моего родного города .

Их начальник сказал, что из-за того, что плакат был довольно большим, они уже сообщили обо мне в мою провинцию, и никто из них не хотел помочь мне вернуть плакат назад. Я не винила их. В конце концов, все они были обычными людьми, и не практиковали Фалунь Дафа. Когда я вышла из их офиса, они все проводили меня до ворот и подчеркнули, что я не должна возвращаться в Пекин снова. Они не хотели, чтобы я снова страдала от несправедливого обращения. Делясь этим опытом, я хочу сказать, что милиционеры тоже живые существа и у них также есть добрые стороны. Если у нас нет фиксированного, негативного мнения о них, и если мы пытаемся спасти их с истинным милосердием, я действительно чувствую, что мы сможем тронуть их сердца нашим милосердием.

После того, как мы вернулись обратно в мой родной город, меня сразу же отправили в департамент милиции. В департаменте милиции я была очень спокойной . Когда милиция брала мои показания, и я отвечала на их вопросы, я в то же время очень ясно понимала фундаментальные вопросы. Они не могли получить от меня никакой информации, которую они могли бы использовать, чтобы нанести вред Фалунь Дафа или практикующим Дафа.

Как только меня отправили в департамент милиции, мой муж приехал туда, воспользовавшись некоторыми своими связями с людьми, которые работали там. Милиция особенно подчеркнула, что если я напишу «Гарантийное заявление» (письменное обещание не заниматься Фалуньгун, не апеллировать в защиту Фалуньгун и не общаться с другими практикующими Фалуньгун), мне будет позволено поехать домой. Я сказала милиционерам: «Почему я ездила в Пекин? Я не ездила в Пекин для того, чтобы просто вернуться, и в департаменте милиции пообещать, что я больше не буду практиковать. Я не напишу такое заявление ». Я была очень твердой . Они не заставляли меня . Другая практикующая, которую я знала, написала «Гарантийное заявление», но милиция думала, что заявление не было написано по их стандартам, поэтому они попросили ее обругать Учителя. Как раз в это время ее муж также приехал в милицейский участок, чтобы заставить ее делать то, что говорит милиция. Он ругал и даже избивал ее . Из того, что с ней произошло, я ясно увидела, как зло отвоевывает шаг после дюйма, и как зло ужесточает так называемое испытание в преследовании практикующих Дафа.

Позже меня отправили в Центр заключения. Первым испытанием в Центре был обыск. На мне была написанная от руки копия «Хун Ин» (сборник стихов Учителя). Когда летом мы носили легкую одежду, милиционеры могли легко увидеть книги, которые мы носили с собой. Я помню, как Учитель сказал нам, что если наше сердце остается спокойным, мы сможем справиться со всеми ситуациями! В результате милиция не нашла у меня эту рукопись, которая была со мной, несмотря на то, что женщина-милиционер внимательно обыскала меня, даже мой бюстгалтер. Я смогла принести «Хун Ин» в камеру. Другие практикующие смогли принести «Чжуань Фалунь» и «Суть усердного самосовершенствования», но у них еще не было «Хун Ин». Еще один раз я почувствовала силу праведных мыслей и великое милосердие Учителя.

В Центре, на площади менее 20-ти квадратных метров содержалось более 20 заключенных. Мы ели, спали и отдыхали в одной и той же камере. Я не была задета всеми этими неудобствами . В дневное время, кроме сидения на доске (форма наказания) и уборки камеры, я постоянно разъясняла правду о Дафа не практикующим в камере. Большинство из них были добросердечными, и им было легко принять правду о Фалунь Дафа. Затем практикующие обучали их стихам из «Хун Ин». Ночью, после того как они шли спать, практикующие тихо изучали Закон под своими одеялами.

Дни шли . Я чувствовала, что все шло в рутинном порядке . Я даже чувствовала комфорт в этом центре. Я осознала , что это было неправильно . Как может такая рутинная жизнь в Центре заключения быть совершенствованием высокого уровня, каким его считали многие практикующие? Это было полностью неправильно. Весь процесс совершенствования человека - это процесс устранения привязанностей. Как мы можем избавиться от привязанностей в такой комфортабельной среде? Вскоре Учитель опубликовал статью « Идти к Полному Совершенству ». Многие практикующие сделали шаг вперед, чтобы утвердить Дафа, и многие были арестованы и отправлены в центры заключения. Некоторые из них начали выполнять упражнения Фалуньгун, как только они были заключены. Я была глубоко тронута этим. Я спрашивала себя: «Должна ли я также выполнять упражнения? Если я буду выполнять упражнения, будет ли милиция избивать меня. Милиция избивала практикующих такими толстыми резиновыми дубинками». Я рассматривала свои мысли в соответствии с Законом, и я была решительно настроена выполнять упражнения. Конечно , практикующий Дафа должен выполнять упражнения .

В течение этих дней, проведенных в Центре, мой муж приходил дважды, чтобы навестить меня с некоторыми своими друзьями и моими коллегами. Ему нужно было одобрение и подписи нескольких департаментов. Им было очень трудно получить разрешение, чтобы навестить меня. Во время визитов , милиционер стоял возле меня . Я говорила с моим мужем и друзьями. Я говорила: «Когда к тому, кто сделал для вас много добра, относятся несправедливо, вы будете молчать? Когда очень больной пациент был спасен совершенствованием по Дафа, как он будет смотреть на это преследование? Мы , китайцы , придаём особое значение совести . «Если человек получил небольшую помощь, он должен отблагодарить за это с большой широтой». Наш Учитель дал нам так много, и я получила так много пользы от Дафа, как я могу не выйти вперед, чтобы поддержать справедливость? Я - член партии. Когда Коммунистическая партия принимает неправильные решения, как я могу не высказать правду?»

(Продолжение следует).

Практикующая Фалуньгун Материкового Китая.