« Утверждать Закон с разумом, разъяснять истину с мудростью, распространять Закон и предлагать людям спасение с милосердием.» (канон «Разумность»)
« Разъясняйте правду всесторонне, уничтожайте зло праведными мыслями, спасайте все живые существа, защищайте Закон решительно» ( канон «Великий Закон неразрушим»)
13 марта 2003 г. в мой дом внезапно вошли семеро полицейских
и ещё один человек. Под предлогом поиска фальшивых денег, они
искали повсюду. Я сразу попросил их предъявить ордер на обыск. Один
полицейский сказал: "Он же всего лишь ребёнок, не показывайте ему".
Другой полицейский, не боясь, вынул его. Я тщательно рассмотрел
его. На нём не было ни даты и никаких признаков начала или
завершения обыска. Я сказал: "А! Это "вечный" ордер на обыск". Я
сразу указал на это, и они немедленно заволновались и прекратили
обыск. Они пошли в лечебную комнату. Я подумал, что должен пойти
туда, чтобы разоблачить их перед всеми. Но когда я добрался туда,
они уже забрали моего отца. Они также забрали копию
Чжуань
Фалунь
. Я понял, что они пришли сюда, чтобы искать материалы
Фалунь Дафа, чтобы собрать "улики" против моего папы и арестовать
его.
Я
понял, что должен идти в полицейский участок, чтобы потребовать его
освобождения, и предложил родственнику пойти со мной. Мы пошли
сначала в полицейское бюро, затем в полицейский участок. Злобные
полицейские сказали, что мы должны идти в "Офис 610"
[1]
, чтобы подать просьбу.
Наконец, мы нашли "Офис 610". Там был один человек. Я спросил: "Тут
есть практикующий Фалуньгун, арестованный здесь? Я должен попросить
отпустить этого человека". Он ответил: "Мы не отвечаем ни за чей
выпуск. Вы должны идти в ваш местный полицейский участок". Я
попросил: "Тогда, по крайней мере, скажите мне, что с ним и где
он". Он сказал: "Ты не должен знать всё это, просто оставайся дома
и жди известий. Просьба о его выпуске даст отрицательный результат.
Полиция принимает такие запросы только ради приличий. Просто иди
домой". Я не сдавался. Тогда вошёл другой человек. Он сказал: "В
эти дни у всех, кто практикует Фалуньгун, будут проблемы. Если
книга была найдена в вашем доме, он будет приговорен по крайней
мере к одному году в Трудовом лагере. А ты кто?" Я, с праведными
мыслями в своём сознании, выпрямился и сказал им: "Я – практикующий
Фалунь Дафа. Я получил Закон в 1997 году. В 2002 г. я был исключён
из школы, потому что попытался разъяснить правду людям в школе.
Школы принадлежат системе образования и администраторы знают, что
это – проблема свободы веры. Однако из-за распоряжений сверху у них
не было выбора, кроме как исключать практикующих Фалуньгун. Они
сказали мне, что как только я признаю, что был неправ, и напишу,
так называемое, «Покаянное письмо», школа рада будет принять меня
назад любое время. Я сказал: «Я буду всегда практиковать Фалунь
Дафа. В практике Фалунь Дафа нет ничего плохого. Фалунь Дафа -
хороший». Услышав эту историю, они были тронуты и задумались. В это
время пришёл кто-то и сказал, что должно состояться срочное
собрание. Мы должны были уходить. Я спросил моего родственника, не
сказал ли я что-то не так. Мой родственник ответил: «Я не заметил
никаких ошибок. Я видел, что они показали тебе большой палец, когда
закрывали за тобой дверь, и слышал, что они сказали друг другу:
"Этот парень действительно молодец!"
По дороге домой я вспомнил то, что Учитель сказал в
"Проповеди Закона на Конференции во Флориде, США, 2001
г.":
«Все вы знаете, что, начиная с 20 июля 1999 г., репрессии в
Китае были очень серьёзными, никто не смел вымолвить ни одного
справедливого слова о нас. Но сегодня ученики Дафа уже смеют
подходить к тем, кто несёт непосредственную ответственность за
репрессии, смеют обращаться
прямо к
чиновникам различных рангов. «Ты преследуешь меня, а я пришёл,
чтобы сказать тебе правду». Ученики Дафа осуществили Исправление
Законом на очень больших территориях, в значительных
масштабах».
Вначале я не смел верить этому! Как только я пришёл домой,
мама тоже вернулась. Она тоже ходила, чтобы просить об освобождении
папы, и говорила с полицейскими в отделении полиции и в полицейском
участке: "Доктор проявляет заботу о пациентах и не делает ничего
неправильного. Он хороший человек. Почему вы арестовали хорошего
человека?" Я понял, что пока мы имеем праведные мысли и праведные
поступки, зло боится нас. Я думаю, что у папы была неправильная
мысль. Я не соглашался с тем, что он сказал: "Если семь-восемь
полицейских придут, чтобы забрать тебя, то ты непременно будешь
арестован". Я знаю, что полицейские здесь – не истинное зло. Если
нет приказа сверху, они не трогают тебя, когда видят книги Фалунь
Дафа и материалы. Однако если ты имеешь эту неправедную мысль,
тогда ты признаёшь, что старые силы могут арестовать практикующего
Фалунь Дафа. Здесь есть женщина-практикующая. Семь-восемь
полицейских также пришли в её дом. Однако из-за её праведных мыслей
и защиты членов семьи, которые отказались сотрудничать и полностью
отрицали предустановления старых сил, она не была
арестована.
Учитель сказал в
"Проповеди Закона на Конференции Дафа в Западной Америке в
день праздника Юаньсяо
":
«С другой стороны, старые силы могут делать то, что они хотят
делать; ученики, разве это происходит не потому, что вы молча
соглашаетесь с тем, что они хотят делать? Велят тебе идти, и ты
идёшь, велят тебе
писать
, и ты пишешь, – как
тебе велят, так ты и поступаешь; хватают тебя, осуждают тебя, и ты
с бессилием молча соглашаешься».
Я решительно не мог пассивно принять небрежное,
зверское преследование зла. Мой запрос о выпуске моего папы был не
ради приличий. Я хотел найти больше людей для похода к
правительственному учреждению для апелляции и устроить голодовку. Я
сначала позвонил моему дяде, который также является практикующим
Фалунь Дафа. Он разумно сказал мне, что такой путь не сработает.
Тогда я тоже понял, что это будет очень нерационально. На следующий
день к моему папе пришёл лечиться пожилой человек. Когда я
рассказал ему об аресте моего папы, он тяжело вздохнул, а затем
предложил идею: "Метод собирать подписи от горожан, чтобы просить о
его освобождении – хороший метод. Я хочу поставить свою подпись". Я
тщательно обдумал это. Практикующие за пределами Китая успешно
спасли многих практикующих Фалунь Дафа. Кроме того, эта
деятельность спасения родных может также быть поднята до уровня
разъяснения правды и спасения живых существ. Мама сказала: "Это
только процесс. Главное, может ли твой отец быть освобождён,
зависит от него самого". Я размышлял. Главное – это нужно для
утверждения Закона, разъяснения правды и спасения живых существ.
Мама сказала, что мы должны обсудить это с другими практикующими.
Другие практикующие сказали: "Этот подход очень хорош. Ты как
ребёнок, собирая подписи для своего отца, показываешь своё сердце
заботы о своих родителях и твоё сострадание к живым существам. Люди
в мире поймут и будут сочувствовать. Так что, это будет иметь
хороший эффект. Однако дела внутри Китая отличаются от дел вне
Китая. Ты должен обратить внимание на безопасность. Если кто-то не
хочет ставить подпись, не пытайся вынудить его или её сделать это.
Фалунь Дафа имеет своё достоинство. Чтобы при этом избежать
вмешательства или беспокойства от полиции, ты должен начать с
людей, живущих вдали. Пробуй пропускать дома чиновников. Особенно
важно избегать собирать подписи практикующих. Смотри, не позволяй
практикующим уговорить тебя получить их подписи. Самое главное, ты
должен делать это с праведными мыслями и праведными поступками".
Практикующие действительно думают обо всех
аспектах!
Я
пошёл на склад, чтобы купить ручки и бумагу. Продавец в магазине –
подруга моей сестры. Она спросила меня, сколько мне лет. Я сказал,
что мне двадцать три. Она была очень удивлена и сказала: "Я думала,
что тебе только шестнадцать-семнадцать. Даже моя кожа не такая
чистая и хорошая, как твоя". Я сказал: "Я не был таким раньше. Я
был тёмный и худой, с прыщами по всему лицу. Мой дядя дал мне
прозвище «высушенный ребёнок». Я стал светлым и прибавил в весе
после практики Фалунь Дафа". Она улыбнулась и сказала: "Теперь твой
дядя больше не может назвать тебя высушенным ребёнком". Тогда я
рассказал ей правду о "сфабрикованном случае самосожжения на
площади Тянь-Ань-Мень". Я также сказал ей, что причина, по которой
я покупаю ручки и бумагу, состоит в том, что я пытаюсь спасти моего
папу. Я попросил её поставить свою подпись, и она с радостью
согласилась.
Побывав дома, я начал собирать подписи. Сначала я поехал на
велосипеде в деревню. Припарковав велосипед, я зашёл в первый дом.
Я представился, а затем попросил поставить подпись. Когда женщина
услышала, что её дом был первым, она сказала: "Я поставлю подпись
после того, как другие это сделают". Китайцы не любят быть первыми,
даже по хорошей причине. Кроме того, когда она услышала, что эта
подпись была для практикующего Фалуньгун, она побоялась
подписываться. Я обошёл ещё два дома, и произошло то же самое. В
четвёртом доме было четыре-пять студентов колледжа. Один из них
знал моего папу. Он немедленно поставил свою подпись и убедил
одноклассников сделать это. Один из них не хотел ставить отпечаток
пальца и сказал: "Если ты поставишь свой отпечаток пальца, тогда
даже восемнадцать коров не смогут отменить это". Когда я услышал
это, я подумал, что он ведь не продаёт себя [
раньше в Китае,
когда кого-то отдавали другой семье или в приют, они ставили
отпечатки своего пальца как заключительную печать дела
]. Я
немедленно отправил праведные мысли и сказал: "Это большое дело,
которое вы делаете для вашей будущей
жизни". Два одноклассника, которые ещё колебались, поставили
отпечаток своего пальца. Я был очень счастлив. Выйдя из этого дома,
я проверил много зданий, но все двери были заперты. Я почувствовал
жалость к ним. Я тогда вошёл в дом, где было пять-шесть человек.
После того, как я объяснил ситуацию, только один из них сказал:
"Ну, я поставлю свою подпись". Другие не отвечали. В это время
вошёл мужчина и спросил меня, что я тут делаю. Я сказал ему: "Мой
папа принимал дома пациентов два дня назад, но был арестован,
потому что он занимался Фалуньгун". Они были очень удивлены,
спрашивая: "Он не выходил распространять флайерсы, верно?". Я
сказал: "Верно". Они сказали: "Это совершенно нелепо". Я сказал:
"Полицейские имели ордер на обыск, на котором не было никакой
даты". Они замолчали и ничего не говорили. Мужчина спросил меня,
практикую ли я. Я сказал, что да, а ещё рассказал им, как меня
исключили из школы. Они очень сочувствовали и чуть не плакали. Я
попросил их поставить свои подписи. Опасаясь злобной власти режима
Цзяня, они боялись поддержать меня. Они советовали мне: "Не говори,
что ты тоже практикующий, поскольку назначена награда от трёх до
пяти тысяч юаней
[2]
за
сообщение о практикующем Фалуньгун; и не говори, что твой отец был
арестован из-за практики Фалуньгун". Я имел очень сильные праведные
мысли и сказал твёрдо: "Я не буду скрывать правду, так как я хочу
рассказать людям, что практикующий Фалунь Дафа хочет стать хорошим
человеком. Незаконный арест моего папы – тоже результат желания
стать хорошим человеком». Они были очень удивлены и спросили,
почему я такой упрямый. Я сказал: "Я тоже практикующий Фалунь Дафа.
Кроме того, Фалунь Дафа учит нас совершенствовать Истину, Доброту и
Терпение. Мой папа был арестован из-за его совершенствования
правды. Я не пойду против этого принципа". Они внезапно поняли, что
Фалунь Дафа является действительно правдивым. Когда я увидел, что
цель разъяснения правды достигнута, выходя, я сложил руки перед
грудью (Хеши).
Отойдя от дома, я всё ещё слышал их обсуждение и вздохи. Я
знал, что они теперь поняли правду, хотя они и не поставили
подписи. Моё сердце стало очень спокойным и открытым. Я думал по
пути: есть много людей, считающих, что преследование Фалунь Дафа не
имеет к ним никакого отношения. Теперь этот вопрос поставлен перед
ними, и они должны хорошо подумать о том, должны ли они поддержать
его или нет, хороши ли практикующие или нет. В то же время, это
также проверяет эффект разъяснения правды практикующими Фалунь
Дафа. Моё сердце не было устойчиво и было затронуто другими.
Некоторые сказали: "Зачем практиковать это, ведь это не еда и не
питьё; если правительство не позволяет, то и не надо практиковать".
Фактически, есть много китайцев, которые не понимают, почему
практикующие Фалунь Дафа отказываются от своих семей и рабочих
мест, чтобы идти в Тянь-Ань-Мень апеллировать. Почему они
продолжают практиковать, даже когда оказываются пойманы, заперты и
даже сталкиваются со смертью? На самом деле, это потому, что эти
китайские люди не получили правду так, как практикующие Фалунь
Дафа, прямо от Учителя, так что они не имеют внутреннего стремления
после получения правды.
Когда я обошёл ещё несколько домов, мои праведные мысли
ослабли. Проявилось моё пристрастие к лени, и я подумал, что если
бы я не упоминал, что папа является практикующим Фалунь Дафа, всё
было бы намного проще. Теперь, оглядываясь назад, я вижу
действительно милосердное руководство Учителя, который устроил
наиболее праведный путь. Когда я ещё встретил людей, даже прежде,
чем я упомянул об этом, они сказали: "Это о практикующем Фалуньгун?
Давайте, я подпишусь". Подписываясь, они ещё говорили: "Он
действительно праведный хороший человек. Он больше всех заслуживает
помощи". Я обошёл семь-восемь домов и каждый сказал так, как будто
они намеренно указали мне на это. Моё сердце стало устойчивым: если
я не говорю, что мой отец – практикующий Фалунь Дафа, как я
разъясню правду? Когда я дошёл до следующего дома, человек был
очень доволен слышать это и сказал: "Чем больше людей, тем сильнее.
Дай моей жене тоже подписать это". Он также сказал: "Если бы не моя
больная нога, я взял бы тебя с собой. Как насчёт того, чтобы ты
пришёл завтра утром, и я возьму тебя к тем, кто не подписался, и
заставлю их поставить подписи?". Я сразу сказал: "Спасибо, но
Фалунь Дафа никого не заставляет!" – "О, в самом деле?" Тут вдруг
его собака с силой схватила меня за ногу. Благодаря защите Учителя,
укус даже не повредил кожу. Это встревожило меня настолько, что
следующие два дня при сборе подписей я носил с собой палку. Мужчина
также взял меня к дому своего брата, чтобы тот поставил подпись.
Была одна старая женщина, которая долго колебалась. Я не хотел
пропускать её, так что я ждал в течение долгого времени. Она
подписалась после того, как ее сын пришёл домой. Но я не прошёл и
нескольких шагов, как она догнала меня, чтобы убрать свою подпись,
послушавшись соседей. Небо уже стало почти тёмным. Я обошёл ещё
десять домов. Увидев, что обошёл почти все дома в этой деревне, я
пошёл домой. Я сосчитал подписи – их было более 50. Мама и я были
очень рады. На следующий день, когда я собрался уезжать, появилась
старая женщина. Она жаловалась, что её невестка рассердилась, что
она и её сын подписались, и не верила, что их подписи были
вычеркнуты, так что она хотела вернуть лист с подписями назад. Я
обеспокоился, что они разорвут лист с подписями, поэтому я опять
позволил ей зачеркнуть их подписи. Я чувствовал себя очень плохо.
Теперь, когда я думаю об этом, я говорю себе: она живёт такой
трудной жизнью, потому что у неё нет веры в
себя.
Во второй деревне жила женщина, которую я знал. Неожиданно
она сказала: "Мы не будем подписываться. Члены вашей семьи работают
и зарабатывают деньги, так зачем они практикуют? Уходите, уходите".
Был родственник другого практикующего. Он подписался без колебаний
и похвалил меня. По сравнению со старой женщиной это было как ночь
и день. Я чувствую, что вовсе не из-за того, что, будучи
родственником, каждый ставит подпись, но это основано на вечной
доброте и милосердии, которые есть у каждого. Я собирался спросить
одного практикующего в деревне, где находится дом деревенского
чиновника, но его не было дома. Его семья сказала, что он вернётся
после обеда. Я решил сначала пойти в следующую деревню. С полдороги
я вернулся. Я решил, что не имеет значения, кто тот человек,
которого я встречаю, – я разъясню им правду. Я вошёл в дом. Там
была только девочка-подросток. Я понимал, что не может быть, чтобы
она знала моего папу. Я чувствовал, что я должен использовать
возможность разъяснить ей правду. Я сказал ей: "Китайские дети
слишком зависят от других. Ты должна иметь свои собственные идеи и
поддерживать справедливость". Я также кратко разъяснил ей правду.
Она не подписалась. У меня не было намерения получить её подпись;
моё желание состояло в том, чтобы позволить ей устроить
своё
положение в будущем. Когда я
ушёл, я пошёл в дом бывшего одноклассника. Вся семья поставила свои
подписи. Мой одноклассник даже проводил меня два квартала. Многие
люди спрашивали меня: "Это сработает?" Я ответил: "Это самый
эффективный путь в Китае за последние несколько тысяч лет. Я думаю,
что правительство послушает голос народа". Многие из них
беспокоились, что такое собирание подписей может быть бесполезно
при режиме диктатуры Цзяня, и что, если всё не пройдёт должным
образом, подписавшиеся получат обвинение в политических
преступлениях – "участие в антипартийном, антиправительственном
собрании, и т.д. ", но многие из них всё же подписались, чтобы
выразить свою поддержку справедливости.
Ученик Дафа из Китая.
(
Продолжение следует)
.
Китайская версия находится на: http :// www . minghui . org / mh / articles /2003/6/21/52655. html