(Конференция Фа практикующих материкового Китая) Стойкая вера раскрывает силу Фалунь Дафа (часть 1)

(Minghui.org) Мне больше 70 лет, и я начал практиковать Фалунь Дафа в 1996 году. Благодаря испытаниям, пройденным в заключении, я глубоко осознал важность поддержания твёрдой веры в Учителя и Дафа, независимо от обстоятельств. Нам важно сохранять стойкость, чтобы пройти через невзгоды.

Преодоление страха перед выполнением упражнений Фалунь Дафа в исправительно-трудовом лагере

После того как в июле 1999 года компартия Китая (КПК) начала подавление Фалунь Дафа, я поехал в Пекин, чтобы выступить в защиту Фалунь Дафа. Когда я вернулся домой, меня арестовали и приговорили к двум годам заключения в исправительно-трудовом лагере.

Исправительно-трудовой лагерь, в который я попал, был известен особой жестокостью. Я знал, что несколько практикующих Дафа были здесь замучены до смерти. Вначале охранники поместили меня в камеру с двумя практикующими Фалуньгун. Один из соучеников предложил вместе выполнять упражнения Фалунь Дафа в знак протеста против преследования. Я согласился. Но поскольку меня пытали в центре заключения, в моём сердце появился страх. Страх остановил меня, и я не присоединился к соученикам, когда они выполняли упражнения. Вскоре пришли охранники и забрали их.

После этого я чувствовал стыд. Учитель запланировал, чтобы эти два практикующих помогли мне преодолеть страх. Почему я отступил в критический момент? Разве страх не является также привязанностью? Учитель сказал: «...весь процесс самосовершенствования человека – это процесс постоянного отречения от пристрастий человека» («Чжуань Фалунь», лекция первая).

Я решил устранить страх; а иначе я не смогу защищать и подтверждать Дафа. Но во время сурового преследования это было нелегко сделать. Я неоднократно принимал решение, но каждый раз отступал. Спустя более 10 дней я решил выполнить упражнения ночью. Заметив, что на дежурство заступил заключённый, который жестоко избивал людей, я снова сдался.

Прошло ещё 10 дней и я снова решил выполнить упражнения вечером. К тому времени, однако, я узнал, что хотя дежурный по камере и не был злобным, охранник в зале был гораздо хуже. Если бы он увидел меня, я не мог себе представить, что бы со мной было. Поэтому меня снова начали мучить сомнения. Я чувствовал сожаление и впал в уныние. Мне было больно, потому что я не мог побороть страх. Учитель сказал: «…это и есть совершенствование» («Основательно совершенствоваться» из сборника «Хун Инь»). Я решил поступать лучше.

Следующие две недели я метался между страхом и праведными мыслями. В конце концов, я решил выполнять упражнения, даже если меня забьют до смерти. Заметив, что злобный дежурный сокамерник уснул, я начал первое упражнение. Охранник в коридоре меня увидел, но ничего не сказал.

Через час дежурный сокамерник проснулся, начал ругаться и швырнул в меня деревянной скамейкой. Я чувствовал спокойствие, и был счастлив, что преодолел свой страх. Этот опыт помог мне позже сделать шаг вперёд, чтобы противостоять преследованию. Я также решил, что, когда придёт время подтверждать Дафа, я должен сделать это без колебаний.

После трёх месяцев заключения в отделении преобразования, мне поручили убирать камеры. Эту место многие хотели получить, поскольку уборщиков помещений не привлекали к принудительному труду. Некоторые заключённые даже подкупали охранников, чтобы получить эту должность.

Я знал, что Учитель всё устроил для меня, и был полон решимости наилучшим образом использовать это время для совершенствования и подтверждения Дафа. Когда я заметил на доске объявлений плакаты, порочащие Дафа, я решил их снять. Однако, когда я пришёл туда, плакаты заменили.

Я подумал о другом способе подтверждения Дафа. Однажды воскресным утром, когда у сотен заключённых был выходной, я поднялся на высокое место и начал выполнять упражнения. Один из заключённых увидел меня и крикнул: «Практикующий Фалунь Дафа!» Другой заключённый сказал, что вызовет охрану. Сотни заключённых, подняв глаза, наблюдали, как я выполнял упражнения. Я не боялся. Когда я выполнил третий комплекс упражнений, охранник сказал: «Я не вижу ничего плохого в Фалунь Дафа». Он просто надел на меня наручники, но не бил.

Хотя из-за этого случая я потерял должность уборщика помещений, я об этом не пожалел. В конце концов, практикующие Фалунь Дафа здесь для того, чтобы подтверждать Дафа, а не гнаться за комфортом.

Повторение Фа по памяти и выполнение медитации в одиночной камере

Вскоре после этого охранники начали избивать одного практикующего. Я сказал им прекратить. Охранники разозлились и поместили меня в одиночную камеру. Несмотря на морозную погоду, мне пришлось спать на бетонном полу без одеяла. На мне была очень тонкая одежда. Каждый день мне два раза давали по 100 граммов (или три унции) еды на каждый приём пищи. На третий день мне дали одеяло, но оно было очень тонким и не особо помогало.

Учитель сказал: «В совершенствовании надо терпеть невзгоды…» («Чжуань Фалунь», лекция четвёртая). Поэтому я посчитал это хорошей возможностью для повышения. Раньше я был занят работой, и у меня не было много времени для изучения Фа и выполнения упражнений. Теперь у меня было много времени. Я продолжал повторять выученные наизусть стихотворения и каноны из «Хун Инь», сборника «Суть усердного совершенствования» и «Чжуань Фалунь». Время летело быстро. Я мало спал, но всё равно чувствовал, что времени не хватает.

Когда я раньше практиковал по другим системам цигун, медитировать было легко. Однако после того как я начал практиковать по Фалунь Дафа, мои ноги стали жёсткими, и мне было трудно даже сидеть в позе одиночного лотоса. Я знал, что мне больно из-за кармы.

Мне всегда хотелось медитировать в позе полного лотоса. Я начал читать Фа со скрещёнными ногами. Поскольку у меня не было часов, я считал чтение одного абзаца Фа или 10-кратное повторение стихотворения из «Хун Инь» за одну минуту. Кроме того, я поставил перед собой цель не опускать ноги до назначенного времени. Иногда я давал себе «бонус», продлевая время ещё на 10 или 20 минут. Из-за сильной боли я сильно потел, и моя одежда была мокрой. Однако вскоре я смог выполнять медитацию в позе полного лотоса более часа.

Через несколько дней я решил перестать считать. Я медитировал в течение четырёх часов между завтраком и обедом. Боль начиналась с ног, а затем распространялась по всему телу – она была неописуемо сильной.

Я вспомнил слова Учителя: «...трудно вытерпеть, но терпи: выглядит невозможным, говорят, что трудно выполнить, – тогда попробуй, сможешь ли в конце концов выполнить или нет» («Чжуань Фалунь», лекция девятая). Я продолжал, как бы больно ни было. Боль была сильная, но я даже не мог плакать. Мне хотелось кричать, но я знал, что не могу этого делать. В обед я опустил ноги и пополз к входу за едой. Я пролежал на бетонном полу больше часа, затем пришёл в себя и смог поесть. К тому времени еда уже остыла.

Благодаря перенесённым страданиям я многое уразумел. Вначале мне было трудно медитировать даже в позиции одиночного лотоса. Но теперь я мог медитировать в позе полного лотоса несколько часов. Кроме того, я чувствовал, что быстро совершенствуюсь и в других аспектах. Когда я выполнял первое упражнение и читал стихи, я чувствовал, как моё тело и разум сливаются воедино. Ощущение было чудесным.

Когда большинство людей освобождались из одиночного заключения, они выглядели измождёнными и истощёнными. Но я был полон энергии и выглядел прекрасно. Этот опыт помог мне и улучшил мою способность терпения.

Пытка связыванием

Самой страшной пыткой в лагере было связывание в мучительных болезненных позах. Каждый заключённый был в ужасе от этого метода пыток. Охранники использовали специальную верёвку из кокосового волокна. Они накинули веревку мне на плечи, а затем связали ею руки до запястий. Потом верёвку затянули. Тугая верёвка глубоко врезалась в мышцы, нарушив кровообращение. Обе моих руки были вытянуты за спиной. Грубые волокна кокосовой верёвки пронзали плоть, как иглы, причиняя максимальную боль. Если человека связывали таким образом в течение длительного периода времени, то его руки могли потерять чувствительность. После того как верёвки развязывали, боль становилась ещё сильнее.

Демонстрация пытки: связывание рук

Чтобы заставить меня отказаться от практики Фалунь Дафа, двое охранников прижали меня к полу и связали кокосовыми верёвками. С каждой стороны стояло по одному охраннику. Они встали мне на руку и туго натянули верёвку. Мои руки опухли, и опухшие места снова связали веревками. Мои руки приобрели зелёный оттенок. Было очень больно, но я знал, что не сдамся.

Затем двое охранников связали мне руки за спиной. Верёвка была обмотана вокруг моей шеи, пересекала грудь и заканчивалась узлом на спине. Охранники вставили стальную трубу между моими руками и спиной, чтобы ещё больше натянуть верёвку и усилить боль.

«Ты прекратишь практиковать Фалунь Дафа?» – яростно спросил один охранник.

От нестерпимой боли я почти терял сознание, но ответил спокойно и решительно: «Я лучше отдам свою жизнь, чем откажусь от Фалунь Дафа».

Охранники были удивлены. Через некоторое время один из них сказал: «Следите за часами [чтобы убедиться, что мы не превысим время]». Пытка длилась всего несколько минут, но мне они показались бесконечно долгими.

Когда охранники развязали верёвку, всё моё тело словно пронзило током, тысячи игл вонзались в мою плоть. Верёвка была покрыта моей кожей и плотью.

В течение двух недель я не мог пользоваться палочками для еды, и мне приходилось есть руками. Из ран сочилась жёлтая жидкость, а на моих руках начали образовываться шрамы, которые полностью исчезли лишь 10 лет спустя.

Улучшение коммуникативных навыков для разъяснения правды

Вскоре меня и нескольких практикующих Дафа отправили в отделение строгого режима, также известное как «тюрьма внутри тюрьмы». Нам давали мало еды, и даже свиньи не ели бы эту еду. Листья овощей были жёлтыми, с длинными и твёрдыми стеблями. Их было трудно жевать и глотать, и заключённые называли их «пулевыми снарядами». Масла в супе было мало, и на его поверхность время от времени всплывали насекомые. Утром давали паровые булочки размером с мяч для гольфа.

Хотя среда была плохой, мы, ученики Дафа, помнили о своей миссии. Всякий раз, когда охранники клеветали на Дафа на собраниях, мы кричали: «Фалунь Дафа несёт добро!» и «Истина, Доброта, Терпение –праведные принципы!» Заключённые иногда присоединялись к нам и кричали громче нас.

Я никогда не отличался красноречием, но хотел опровергнуть пропаганду ненависти, которая клеветала на Дафа. Поэтому я решил развивать свои навыки в исправительно-трудовом лагере, чтобы лучше разъяснять правду после своего освобождения. Поскольку в лагере вычитали продовольственные квоты (ещё одна форма злоупотреблений) я решил найти возможности разоблачить преследование и одновременно улучшить свои коммуникативные навыки.

Когда заключённый принёс большую партию несвежей еды, я подошёл к нему и также позвонил завхозу. Мой план состоял в том, чтобы рассказать им, насколько плохая та еда, что нам дают. Но когда пришёл завхоз, я ничего не смог сказать. Он обругал меня и избил. Я решил в следующий раз поступить лучше.

Вскоре появилась ещё одна возможность. С визитом приехала группа представителей Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), Всекитайского собрания народных представителей и Федерации женщин. Я сохранил приготовленную на пару булочку, чтобы показать им, насколько плохая еда. Когда я попытался подойти к ним, один охранник крикнул: «Осторожно! Заключённые могут быть опасны!» Они выбежали из комнаты.

Этот визит имел важное значение для лагеря, который претендовал на получение национальной награды. Заключённые и охранники считали меня нарушителем спокойствия, и мне грозила месть.

В тот вечер начальник отделения вызвал меня на беседу. Я сказал ему, что лишение заключённых еды является уголовным преступлением, к тому же это серьёзно вредит здоровью людей. «После того, как заключённый попадает сюда, первые три дня ему не дают еды, затем следующие три дня ему дают еду один раз в день и в течение следующих трёх дней – два раза в день. То есть в течение 10 дней заключённые лишены трёхразового питания, – сказал я. – Вот почему я хотел рассказать об этом».

«Это отделение строгого режима, и так и должно быть», – заявил он.

«Но никто не давал вам права лишать еды и плохо обращаться с заключёнными. Есть ли такие указания?» – спросил я.

Он ничего не ответил.

Затем я сказал, что согласно публичным данным, разница между расходами, потраченными на еду, и полученным финансированием составляет не менее 120 000 юаней в год. Когда я спросил, что они сделали с лишними 120 000 юаней, он промолчал. С помощью Учителя моё сознание обрело ясность, и я свободно говорил в течение часа. Он не перебивал меня.

«Почему уголовных заключённых неоднократно арестовывают? Это потому, что наказание не может изменить их сердце. Как только их освободят, они продолжат совершать плохие поступки. С другой стороны, когда человек практикует по Фалунь Дафа и следует принципам “Истина, Доброта, Терпение”, его сердце по-настоящему меняется. Практикующие становятся лучше благодаря практике по Фалунь Дафа», – сказал я. Начальник велел мне вернуться в камеру и не отдал приказа о наказании. В этом лагере никогда прежде такого не случалось. Я знал, что Учитель защитил меня, потому что я поступил правильно.

На следующее утро нам принесли приготовленные на пару булочки большего размера и больше еды. Заключённые были взволнованы и сказали: «Фалунь Дафа действительно великий!» Некоторые из них поднимали большой палец вверх.

Мои коммуникативные навыки улучшились. Независимо от обстоятельств, с кем бы я ни разговаривал, я успешно вёл дискуссию. Мне удавалось быстро переходить к делу. Если время позволяло, я мог говорить часами, сохраняя ясное сознание и твёрдую логику. Это помогло разоблачить и уменьшить преследование в исправительно-трудовом лагере. Когда люди спрашивали, обладаю ли я научной степенью, я отвечал, что у меня только среднее образование.

Противодействие преследованию

На второй день после того как я вернулся домой из лагеря, сотрудник полицейского участка по фамилии Мэн сказал, что хочет поговорить со мной. Как только я вышел из дома, несколько полицейских силой посадили меня в полицейский фургон и отвезли в центр «промывания мозгов» при «Офисе 610».

Это тоже было злобное место. За мной постоянно наблюдали два человека. Сотрудникам хорошо платили и обеспечивали их хорошей едой. Многие практикующие Фалуньгун из моего района содержались здесь. После пережитого в исправительно-трудовом лагере, в моём сердце не было страха.

На следующий день ко мне пришёл так называемый эксперт и сказал: «Один заключённый из соседней камеры трансформировался [отказался от практики Фалунь Дафа]. Тебе следует сделать то же самое».

«Я согласен, что “трансформация” это позитивный процесс», – ответил я.

Он обрадовался моим словам.

«Но только если она связана с переходом от плохого к хорошему. Я предполагаю, что вы здесь именно для этого; в противном случае вы совершаете преступление», – сказал я.

Как только я сказал это, он вышел из комнаты и больше не возвращался. Позже пришли несколько человек, но никому из них не удалось заставить меня отказаться от Дафа. Два сотрудника, которым было поручено наблюдать за мной, засмеялись, а один сказал: «Кажется, ты их трансформируешь!»

Поскольку они не смогли меня убедить, то начали показывать видео с клеветой на Дафа.

«Так как этот сеанс идеологической обработки направлен на моё преобразование, я должен взять на себя инициативу, – сказал я. – Плюс вы называете это место центром юридического образования. Итак, давайте посмотрим правовой канал».

Взяв в руки пульт, я выбрал правовой канал, по которому шла передача о незаконном задержании. Я сказал им: «Я честный гражданин и не нарушал никаких законов. Вы незаконно держите меня здесь. Как говорилось в телепрограмме, вы совершаете преступление». У нескольких из них было юридическое образование, но они не смогли опровергнуть мои слова.

Каждый вечер в центре «промывания мозгов» проходили собрания, на которых обсуждали методы преследования практикующих Дафа. Ведущие сотрудники, ответственные за мою комнату, каждый день получали инструкции о дальнейших действиях.

Я сказал им: «Вы каждый день посещаете собрание, но никогда мне об этом ничего не говорите. Это неправильно. Благодаря мне вы хорошо питаетесь, и вам хорошо платят. Но вы не приглашаете меня на встречи. С завтрашнего дня вам не нужно идти. Я пойду вместо вас».

Видя, что они не могут меня контролировать, власти запланировали отправить меня обратно в исправительно-трудовой лагерь. Меня вызвали в комнату, где были трое полицейских. Они спросили моё имя, пол и дату рождения. Я знал, что у них уже есть эта информация.

Я сказал: «Вы даже не знаете моего имени, но арестовали меня. Какой абсурд! Я ухожу».  Я вышел.

В коридоре я громко сказал: «Как вы можете арестовывать практикующих Фалунь Дафа по собственному желанию? Мы не граждане второго сорта». Пришли несколько охранников и попытались меня избить, но я их остановил.

Вэй, один из сотрудников, назначенных присматривать за мной, проникся ко мне сочувствием. Он пошёл в офис, постучал по столу и громко сказал: «Я всё видел, и это ваша вина. Вы держите его здесь более 10 дней, но не знаете его имени. Вы также хотите победить его. Скажу вам, если с ним что-нибудь случится, я доложу о нарушениях руководству. Поскольку вы не можете его трансформировать, я думаю, вам лучше его отпустить».

Меня перевели в центр заключения обычного типа и держали в изоляции. Через год у меня появились заболевания. Когда полиция отвезла меня в больницу, я сказал врачам и медсёстрам: «Моё здоровье стало отличным после того, как я начал практиковать по Фалунь Дафа. Но полиция произвольно арестовала меня и незаконно держит в чёрной тюрьме. Вызовите охрану больницы и арестуйте их, поскольку они нарушили закон!»

Я сказал полицейским: «Вы должны подписать соглашение об ответственности, прежде чем мне предоставят какое-либо лечение. Вы будете нести ответственность, если что-нибудь случится. Если вы не хотите нести ответственность, лучше освободить меня». Никто из них не хотел брать на себя ответственность, поэтому меня отпустили. Болезненное состояние вскоре исчезло без какого-либо лечения.

(Продолжение следует)