Удивительно быстрое восстановление после обвала в угольной шахте

(Minghui.org) В июне 2001 года меня приговорили к тюремному заключению за то, что я был твёрд в своём стремлении практиковать по Фалунь Дафа, несмотря ни на что. Меня поместили в тюрьму Цзиси в провинции Хэйлунцзян.

Двадцать три заключённых, включая меня, добывали уголь в тюремной угольной шахте 20 сентября 2002 года. Около двух часов дня в шахте произошёл сильный обвал. Все доски крыши обрушились. Я был зажат под тремя большими камнями и не мог пошевелиться. Всё произошло очень неожиданно. В сознании проносились разные мысли. Я думал о своих родителях и дочери, а также о том, что мне, похоже, придётся умереть здесь.

Когда потолок и стены рухнули, заключённые разбежались. Я слышал, как один из них кричал: «Этот практикующий Фалунь Дафа, должно быть, мёртв!». Я тут же громко крикнул: «Вытащите меня!». Они были поражены, что я остался жив.

«Подойдите и помогите вытащить его», – сказал руководитель группы заключённых Ли Чуньху. Он и мужчина по имени Гэн попытались столкнуть большой камень с моей ноги. Но он не двигался.

Я лежал на спине на земле, и мой налобный фонарик освещал потолок над двумя заключёнными, помогавшими мне. Я отчётливо видел, как с потолка упал маленький камень, а затем накренился большой камень длиной около двух метров и шириной один метр. Заключённые рядом тоже увидели это и закричали:  «Этот большой камень падает вниз!».

Я подумал: «Не дайте этим двум молодым людям умереть, ведь они помогали мне». Руководителю группы было 25 лет, а Гэну – 27. Один из них должен был освободиться из тюрьмы через неделю.

«Бегите, оставьте меня!» – громко крикнул я. Я крикнул это несколько раз, но они оба стояли на месте, глядя на большой камень. Большой камень вдруг замедлил падение и, казалось, завис в воздухе.

Руководитель группы быстро позвал ещё несколько человек для помощи. Семь или восемь человек бросились туда. Вместе они столкнули с меня камни и понесли меня к главному выходу. Руководитель шахтёрского отряда попросил тюремных охранников вынести меня из шахты.

В это время заключённый, который часто работал в Отделе образования и реформ тюрьмы (который оскорблял меня раньше), подошёл ко мне и сказал: «Я никогда не думал, что в современном обществе кто-то всё ещё может думать о других перед лицом смерти». Его искреннее восхищение было не передать словами.

Годы спустя, когда я поделился этим опытом с соучениками, один из них сказал: «Большой камень завис в воздухе и не упал, потому что в критический момент вы подумали о других и отказались от мысли о спасении себя. Вы знали, что будет, если на вас упадёт такой тяжёлый камень. Ваша чистая и добрая мысль была бескорыстной, поэтому Учитель вам помог».

Тюремные охранники вынесли меня из  шахты. Когда я оказался снаружи, инструктор отряда Сун Цзянь спросил: «Зачем вынесли этого заключённого?». Вероятно, он подумал, что я не получил серьёзных травм и смогу сам выйти из шахты после окончания работы. В тюрьме не принимали всерьёз, когда у заключённых были травмированы руки и ноги.

Но меня всё же отвезли на медицинский осмотр. Моя лодыжка была сильно сломана, и я был отправлен в тюремную больницу, где мне наложили гипсовую повязку. После шестидневного пребывания в больнице меня вернули в тюрьму.

Отношение заключённых изменяется

Вернувшись в тюрьму, я почувствовал, что атмосфера изменилась по сравнению с прежней. Заключённые больше не смотрели на меня равнодушно. Наоборот, они проявляли инициативу, приветствуя меня и улыбаясь мне. Во время обеда другие заключённые делились с руководителем группы едой, которую члены их семей приносили им из дома.

Руководитель группы пригласил меня поесть с ним и сказал: «Я прошу прощения, что плохо вас защищал». Он громко объявил: «Заключённые всего отделения должны поделиться своей вкусной домашней едой с этим практикующим Фалунь Дафа».

Я много раз благодарил их и отказывался. Я был удивлён – они вели себя совершенно иначе, чем раньше. Раньше они ругали и били меня, когда мы работали под землёй.

Бай Цзиньбао, разнорабочий, был самым знаменитым, в основном из-за того, что  избивал людей по просьбе тюремной охраны. Когда я только прибыл в тюрьму Цзиси, он сильно избил меня. Он часто бил и ругал меня по приказу Цзян Чжэньина, начальника Отдела реформы образования. Его поведение изменилось после того, как он узнал о том, что со мной произошло, и как я себя повёл.

Когда я вернулся из больницы, он навестил меня и договорился с другими заключёнными, чтобы они приготовили мне еду и помогли пойти в туалет.  Позже, когда меня пытали, чтобы я отказался от своих убеждений, и лишили еды, он тайно давал мне пакет с паровыми булочками.

Ещё более невероятным было то, что заключённый по имени Кан Сань тоже тайно дал мне немного еды после того, как командир отряда Лю Яцзе объявил, что никому не разрешается разговаривать со мной или давать мне какую-либо пищу. Он рассказал мне, что командир отряда сказал: «Просто будьте осторожны». Когда заключённые вернулись после еды, они обращались со мной как обычно, не принимая слова командира отряда близко к сердцу.

Похоже, что если только практикующие могут следовать требованиям Учителя, проявлять бескорыстие и ставить других на первое место, окружающая обстановка будет естественным образом изменяться. Если мы будем действовать праведно, то сможем изменить окружающую среду. Если мы плохо совершенствуемся, окружающая среда может изменить нас.

Учитель сказал:

В действительности, милосердие – это огромная энергия, энергия праведных Богов. Чем больше милосердия, тем более мощной становится эта энергия, которая может разложить всё плохое. Это то, о чём никто никогда не говорил, ни Шакьямуни, ни  совершенствующиеся в прошлом. Самое большое проявление шань – это милосердие, которое является проявлением грандиозной энергии. Оно может разложить всё неправильное» («Проповедь Фа на международной конференции Фа 2009 г. в Вашингтоне, О. К.»)

Учитель помогает мне пройти через испытания

Когда в шахте произошёл обвал, и три огромных камня придавили моё тело, все подумали, что я погиб, но я только сломал лодыжку. Без защиты Учителя последствия были бы невообразимыми. Несмотря на то, что у меня была сломана лодыжка, Учитель очень многое пережил за меня. К тому же, моя лодыжка почти не болела.

Через два с половиной месяца я сам снял гипс. В больнице сказали, что гипс можно снимать через три месяца. Инструктор отряда Сун Цзянь сказал: «Это потрясающе! Его нога зажила так быстро. Такого ещё никогда не было в тюрьме».

Доброта практикующих может повлиять на любого, у кого есть хоть капля совести. Но преследование не прекратилось. Хотя мои действия изменили отношение многих заключённых к практикующим, однако немало тюремных охранников, руководствуясь своими личными интересами, пытались заставить практикующих отказаться от своих убеждений.

Отдел реформы образования планировал принудительно преобразовать четырёх практикующих во время Китайского Нового 2003 года. Но они не сделали этого, потому что перед новым годом сбежал один заключённый. Они разговаривали с нами, пытаясь убедить нас отказаться от своей веры. После многочисленных безуспешных попыток они решили заставить нас подчиниться.

В марте 2003 года Цзян Чжэньин, начальник Отдела реформы образования, приказал мне «поразмыслить». Меня заставляли сидеть на маленькой табуретке с 4 утра до 9 вечера. Через несколько дней пытка усилилась: я уже не сидел на маленьком табурете, а должен был сидеть на корточках на холодном кафельном полу босиком. Мне не разрешали спать с 4 часов утра до 2 часов ночи следующего утра. Я мог спать только два часа в сутки. Четырём заключённым было поручено следить за мной.

Зная, что моя лодыжка сильно повреждена, тюремные охранники хотели унизить меня и ослабить мою волю, пытаясь заставить сдаться. Один из заключённых сказал: «Если ты будешь ходить босиком каждый день, твои почки будут повреждены. Раскайся сейчас, по крайней мере, ты сможешь сохранить своё здоровье». Многие заключённые говорили подобные слова, и я знал, что они говорили это, потому что хотели помочь мне. Но меня это не затронуло.

Чего они не знали, так это того, что моя лодыжка совсем не болела, и я знал, что Учитель защищает меня. Как бы тюремные охранники ни приказывали четверым заключённым избивать меня, никто из них этого не делал. Только один душевнобольной ударил меня ногой. Однажды ночью он сам был жестоко избит другим заключённым. Начальник Отдела реформы образования попросил заключённых сломать мне травмированную ногу, но никто этого не сделал.

Заключённые не участвовали в преследовании, потому что знали красоту Дафа и доброту практикующих, проявляющуюся в моих словах и поступках. Злые охранники не могли преследовать меня, потому что Учитель защищал меня.

Чтобы постоянно «промывать мозги» заключённым, тюремные охранники приказали всем заключённым смотреть новости по центральному телеканалу компартии Китая (КПК). Тюремные охранники знали, что я повторяю в уме Книги и каноны Мастера Ли. Когда наступало время смотреть телевизор, они приказывали заключённым тащить меня в коридор, чтобы посадить рядом с телевизором. Заключённые садились на скамейки, чтобы смотреть телевизор, а мне велели сидеть на корточках босиком на кафельном полу и слушать телевизор.

Столкнувшись с этой ситуацией, я почувствовал, что попытка тюремных охранников ослабить нашу волю была смехотворной. Я чувствую, что они и другие, кто преследует нас, достойны сожаления, поскольку в будущем они будут привлечены к правосудию.

Начальник Отдела реформы образования также столкнулся с решимостью трёх других практикующих. Он пытался сломить нашу волю и стойкость затяжным способом. Он не знал, что Учитель продолжал поддерживать меня, чтобы моя раненая нога совсем не болела! Никто из заключённых не послушал его, чтобы преследовать нас. Учитель помогал мне вспоминать слова из Фа. Я спал очень мало каждый день, но был полон энергии. Сун Цзянь, инструктор отдела, сказал: «Что случилось? Почему ты стал даже ещё  более энергичным?!»

С тех пор как преследование началось в июле 1999 года, прошло более 20 лет. Я столкнулся со многими препятствиями и трудностями на пути совершенствования. Благодаря милосердной заботе Учителя я шаг за шагом пришёл к тому состоянию, в котором нахожусь сегодня. Я не могу выразить словами свою благодарность за милосердное спасение Учителем. Я приложу все силы, чтобы усердно совершенствоваться.