(Minghui.оrg) «Очень сложно найти слова, чтобы описать физические и психологические пытки, которым меня подвергали в течение семи лет незаконного заключения», − сказала Лю Фан.
Лю, бывшая сотрудница сельскохозяйственного банка Китая в городском уезде Дэхуэй провинции Цзилинь, начала практиковать Фалуньгун в марте 1999 года. Через четыре месяца, в июле 1999 года, коммунистический режим начал преследовать Фалуньгун, практику совершенствования сознания и тела. Поскольку Лю не отреклась от своей веры, то стала объектом преследования. Её арестовывали в 2005 и 2008 годах и каждый раз на полтора года отправляли в исправительно-трудовой лагерь.
В 2012 году Лю снова арестовали и незаконно приговорили к семи годам тюремного заключения. 7 октября 2019 года её освободили.
Ниже приводится её рассказ о семи годах преследования и пыток, которые она перенесла в тюрьме.
Арест и приговор
8 октября 2012 года, когда я шла домой с рынка, рядом со мной остановилась машина. Я хотела обойти её, но четыре человека выскочили из неё и схватили меня. Они насильно усадили меня в машину, обыскали и отобрали у меня сумку.
Когда меня доставили в отдел внутренней безопасности городского уезда Дэхуэй, я узнала, что эти люди в штатском были полицейскими.
Меня привели в комнату, где стояли только стол и металлический стул. Усадив на стул, меня приковали к нему наручниками. Один полицейский вёл допрос и проверял содержимое моей сумки. Он ударил меня по лицу, когда я отказалась дать информацию, которую он требовал. Другой полицейский забрал у меня ключи и поехал ко мне домой с обыском. Он вернулся и выложил передо мной изъятые вещи: Книги Фалуньгун, портрет основателя Фалуньгун, DVD-диски, сотовый телефон и принтеры.
Той же ночью меня поместили в центр заключения городского уезда Дэхуэй, где в знак протеста я объявила голодовку. На четвёртый день голодовки мне насильно поставили капельницу. Рука, в вену которой была введена игла, сильно распухла.
9 ноября городская прокуратура Дэхуэй одобрила мой арест. В знак протеста я снова объявила голодовку, и меня подвергли принудительному кормлению.
Во время очередного принудительного кормления один полицейский наступил мне на руку, другой прижал меня к кровати, а кто-то крепко держал ноги и зажал мне нос.
В другой раз меня держали несколько охранников, в то время как врач центра заключения зажал мне нос и с силой затолкал в рот какой-то металлический предмет. Я чуть не потеряла сознание. В результате принудительного кормления у меня во рту появились раны и было расшатано несколько зубов.
В центре заключения меня лишали сна. Начальник центра и полицейский приказали мне сесть на кровать, а четверо охранников окружили меня. Один из них постоянно колол мне чем-то острым веки, уши и нос, чтобы не дать заснуть.
5 сентября 2013 года я предстала перед судом. Судья не позволил мне ничего сказать в свою защиту и велел отвечать на вопросы только «да» или «нет». Позже меня приговорили к семи годам тюремного заключения и продолжали держать в центре заключения городского уезда Дэхуэй. Я подала апелляцию в промежуточный суд, но она была отклонена.
20 ноября 2013 года меня перевели в центр заключения №3 города Чанчуня, где по прибытии провели личный обыск.
Пытки в тюрьме
13 июня 2014 года меня перевели в женскую тюрьму провинции Цзилинь и поместили в отделение №8 − отделение строгого контроля.
Меня заставляли сидеть на маленьком табурете
Ни Хунсяо, начальник отделения, вместе с охранником и несколькими заключёнными заставляли меня каждый день с 4:50 утра до 10 часов вечера неподвижно сидеть на маленьком табурете и смотреть видео с клеветой на Учителя Ли (основателя практики) и Фалуньгун. Кроме пользования туалетом три раза в сутки (утром, днём и ночью) мне больше ничего не разрешали.
Демонстрация пытки: сидение на маленьком табурете
Когда я отказалась смотреть видео с клеветой, заключённые и охранники начали обсуждать способы моего преобразования, чтобы заставить меня отказаться от веры в Фалуньгун.
Однажды они потащили меня в туалет, где хотели избить. «Вы хотите затащить меня в туалет, чтобы избить, – крикнула я, пытаясь вырваться. – Если так, то делайте это в камере. Вы боитесь, что ваши действия будут записаны на камеры видеонаблюдения!»
В итоге им не удалось избить меня, и они ушли. Осталась только одна заключённая, которая следила за мной. Позже мне велели вернуться в свою камеру.
Заключённые уголовницы ежедневно угрожали мне. Они сказали, что их накажут, если они не будут выполнять приказы охранников, поэтому, чтобы не пострадать из-за меня, они будут продолжать пытки.
Одна заключённая заявила: «За то, чтобы мне сократили срок заключения, я сделаю всё, даже если мне прикажут убить тебя. Тюремные власти готовы использовать любые методы, чтобы заставить тебя “преобразоваться”. Если ты умрёшь, это будет рассматриваться как естественная смерть».
Из-за постоянных пыток моё тело отекло. В результате сидения на маленьком табурете у меня появились гноящиеся язвы на ягодицах. Я не только испытывала физическую боль, но и страдала от словесных оскорблений.
Пытка «растяжение»
Чтобы усилить преследование, заключённые, которые следили за мной, солгали надзирательнице Ни, что я выполняю упражнения Фалуньгун. Тогда Ни приковала меня наручниками к верхней части двухъярусной кровати так, что мои ноги едва касались пола. Я не могла ни встать, ни присесть на корточки. Мои запястья и одно плечо были травмированы.
Демонстрация пытки: сковывание наручниками и растяжение
«Ну как тебе? Нравится? Ты сама виновата во всём», – говорили заключённые. Казалось, им нравилось наблюдать, как я страдаю от боли.
Я находилась в таком положении достаточно долго. А ночью меня снова на 24 часа приковали наручниками к кровати.
С тех пор мне разрешали пользоваться туалетом только два раза в день. Был случай, когда мне нужно было срочно воспользоваться туалетом, на что я попросила разрешения, но заключённые сказали, что я должна ждать возвращения надзирательницы. В конце концов, мне пришлось облегчиться в раковину.
Позже, когда пришла надзирательница, чтобы снять с меня наручники, она сказала, что была в своём кабинете и никуда не уходила. Я не знаю, кто из них лгал мне.
Как-то после обеда я сказала заключённым, что хочу немного постоять. Но они не разрешили. Одна из них подошла ко мне и взяла за плечи, а другая прижала меня к кровати. Затем они приковали мои руки к раме кровати. Я не могла ни встать, ни сесть на корточки.
27 сентября меня перевели в другую камеру, где снова пытали. Меня заставляли целый день неподвижно сидеть на маленьком низком табурете, а ночью приковывали к стойкам кровати, растянув в разные стороны руки и ноги. В комнате имелась камера видеонаблюдения, которая была наклонена под таким углом, что когда я лежала в кровати, камера фиксировала изображение только ниже пояса, а выше пояса ничего не было видно. Каждую ночь заключённые сначала приказывали мне лечь в постель, а потом приковывали руки к стойкам кровати. Затем они накрывали мои ноги одеялом и сковывали их. Таким образом, камера видеонаблюдения не могла зафиксировать их действия.
Меня приковывали наручниками к кровати до 16 января 2015 года.
В это время на каждый приём пищи мне давали заплесневелый пирог с червями, очень солёные овощи и полстакана воды. Так продолжалось полгода.
Во время нахождения под строгим контролем мне отказывали во встречах с родными и не разрешали им звонить. Когда мне, наконец, разрешили свидания с членами семьи, охранники и заключённые часто предупреждали меня, что будут подслушивать наш разговор и прервут встречу, если я скажу что-нибудь о пытках, которым меня подвергают.
Меня ещё два раза отправляли в отделение строгого контроля
После наступления нового года меня перевели в другую камеру. Заключённые здесь должны были работать больше 12 часов в сутки. После того как охранники проигнорировали мои просьбы об улучшении условий труда, я начала писать письма вышестоящему руководству.
В июне, когда пришла сотрудница из администрации тюрьмы, отвечающая за преобразование, я сказала, что необходимо соблюдать правила, изложенные в «Трудовом кодексе». Она развернулась и ушла, заявив, что не будет говорить со мной об этом.
Вскоре после 3 июля 2015 года меня опять перевели в отделение №8 строгого контроля. На этот раз это продолжалось три месяца, и единственной причиной было то, что я попросила тюремные власти соблюдать закон и защитить мои права.
К концу июля двое охранников, мужчина и женщина, пришли с письмами, в которых я ранее написала о нарушениях. Они пытались убедить меня отказаться от моей веры, заявив, что я никогда не одержу победу над коммунистическим режимом.
13 августа 2018 года меня в третий раз поместили в отделение строгого контроля. Заключённые поспорили с охранниками, что «преобразуют» меня за месяц. Для этого они ввели «пять запретов», согласно которым я не могла: 1− видеться с родственниками, 2 − пользоваться телефоном, 3 − покупать предметы первой необходимости, 4 − мыться и принимать душ, 5 − есть овощи.
Они также заставляли меня неподвижно сидеть на маленьком табурете с ребристой поверхностью. Когда я попросила позвать охранников, они пришли и сказали, что заключённые поступили правильно и со мной не будут так обращаться, если я напишу гарантийное заявление с отказом от Фалуньгун.
Через полмесяца у меня появились раны на ягодицах. Заключённые сообщили об этом охранникам. Они пришли и сфотографировали гнойные язвы.
Поскольку мне длительное время не разрешали пользоваться водой, я не могла даже вымыть миску для еды и помыться сама. Заключённые заявили, что от меня плохо пахнет, и открыли окна, чтобы проветрить камеру. Но на самом деле они хотели воздействовать на меня холодом, потому что на улице было уже очень морозно. Они даже потребовали, чтобы я отдала брюки, которые кто-то мне одолжил.
Эта пытка продолжалась до 5 октября 2018 года.
Угрозы при освобождении из тюрьмы
7 октября 2019 года меня, наконец, освободили из тюрьмы.
Перед освобождением начальник тюрьмы сказал: «Я сейчас не буду требовать от вас гарантийное заявление, но уверен, что вы вернётесь сюда».
Я ответила: «Не волнуйтесь, я точно не вернусь».
Однако не успела я дойти до тюремных ворот, как два сотрудника «Офиса 610» и несколько сотрудников общественных организаций и государственных учреждений, которые уже поджидали меня, заставили меня сесть в машину.
Когда машина выехала из ворот, мои близкие остановили её. Мой младший брат встал перед машиной, а отец заявил, что они не имеют права забирать меня. Ему удалось вытащить меня из машины, и мы с братом уехали.
Отца схватили, и во время борьбы один из агентов безопасности травмировал ему спину (она болит у него до сих пор). Они также угрожали арестовать брата, если он откажется отдать меня им. У отца не оставалось выбора, он позвонил брату и попросил меня вернуться.
Нас с отцом отвезли в полицейский участок, где полицейский начал угрожать мне: «Ты всё ещё хочешь практиковать Фалуньгун? Если да, тогда я арестую тебя, и тебя снова приговорят к заключению. Если откажешься от Фалуньгун, я сразу отпущу тебя».
Я проигнорировала его угрозы и, держась за отца, вышла за дверь. Когда полицейский крикнул, чтобы нас остановили, отец сказал, что он привлечёт их к ответственности. После этого мы смогли вернуться домой.
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
