Ребёнок стал жертвой и свидетелем жестокости преследования, осуществляемого компартией Китая

(Minghui.org) Я родился в большой семье, где четыре поколения родственников практикуют Фалуньгун. Я появился на свет через год после того, как в 1999 году началось преследование практикующих Фалуньгун.

Почти с рождения меня задерживали и преследовали полицейские. Я был свидетелем того, как всех членов моей семьи также подвергали преследованиям. Вид полицейских бросает меня в холодный пот и заставляет дрожать всем телом. Я стал свидетелем жестокости сотрудников правоохранительных органов под управлением компартии Китая.

Я знаю, что Фалуньгун – праведный, и практикующие Фалуньгун – хорошие люди, которые не нарушают закон.

Задержали ещё в младенческом возрасте

Маму незаконно арестовали, когда мне было 15 месяцев, потому что она отказалась отречься от Фалуньгун. Меня задержали вместе с ней. Нас заперли в одной камере с десятками людей. Мама рассказывала, что в этом сыром и грязном месте у меня поднялась температура, и меня рвало. Я плакал и ничего не мог есть.

Через десять дней нас освободили, однако полицейские не переставали беспокоить нас и приходить в наш дом. Они запретили нам читать книги Фалуньгун и выполнять упражнения. Мы не могли выйти из дома, если сначала не сообщили об этом в местный полицейский участок, даже если нам нужно было пойти за продуктами. Нас лишили личной свободы.

Однажды, когда мне было три года, в наш дом ворвались несколько полицейских. Они обманули маму, когда сказали, что им нужно просто поговорить с ней, и доставили нас в полицейский участок. Там они отвели нас в комнату и стали избивать маму. Испугавшись, я заплакал и ударил ногой полицейского. После этого нас разъединили. Они смеялись надо мной, когда я кричал, что нельзя трогать маму.

Я проплакал несколько часов, пока больше не осталось слёз. Как только я увидел её снова, я крепко прижался к её шее, опасаясь, что полицейские снова изобьют её и разлучат нас.

После того как я повзрослел, мама рассказала мне всю правду, что дедушку заключили в исправительно-трудовой лагерь, а бабушка была вынуждена уйти из дома. Ей пришлось бедствовать, скрываясь от полиции.

Вынуждены покинуть родной дом

Когда я учился в первом классе, родители забрали меня из школы. Я помню день, когда мы уезжали вместе с бабушкой и дедушкой. Когда я начал плакать, дедушка поднял меня и поцеловал. Позже, я понял: чтобы избежать преследования нам придётся покинуть свой дом и стать бездомными.

С тех пор мы не могли жить очень долго на одном месте, из-за этого я не мог ходить в школу.

В 2006 году, когда мне было девять лет, мы жили в пригороде города Чанчунь. Помню, как однажды ночью, когда я крепко спал, я услышал, как кто-то шепнул мне: «Ничего не говори! Скоро приедет полиция. Нам нужно уходить».

Я быстро оделся и вышел со всеми. Наконец нам удалось спрятаться в каком-то заброшенном здании. Нам пришлось долгое время стоять у стены. Мне было холодно, и я устал, но знал, что мне нельзя плакать.

Бабушку замучили до смерти

Полиция постоянно арестовывала дедушку. Каждый раз, когда его задерживали, его пытали почти до смерти. К счастью, после освобождения он снова выполнял упражнения Фалуньгун и восстанавливал здоровье.

Однако бабушка не смогла пережить жестокости преследования и погибла в полицейском заключении.

Хуже, чем в страшном сне

Самое страшное случилось со мной, когда мне было одиннадцать лет. Я играл с тётей дома, когда группа полицейских ворвалась в дом. Чтобы защитить меня, она встала прямо перед ними. Около пяти или шести человек стали избивать её. Они толкнули тётю на пол и туго стянули руки наручниками. Я был напуган и не решался пошевелиться. Они обыскали дом и забрали личные вещи.

Затем меня отвезли в большое здание. Какие-то полицейские говорили, что продадут меня за большие деньги. Другие говорили, что скормят меня собакам. От таких слов я пришёл в ужас. Один из полицейских поддел острым ножом кусочек ананаса. Он поднёс нож к моему лицу и сказал: «Ешь!» Мне было страшно, и я пытался увернуться.

Потом они пообещали, что если я назову имена матери и дедушки, они отпустят меня домой. Но после того как я это сделал, они не освободили меня. Тогда я понял, что полицейским нельзя доверять, поскольку они постоянно лгут.

Это было ужасное время, я чувствовал тяжесть на сердце, и был крайне несчастен в заключении. Я также переживал за дедушку и маму, и очень хотел есть.

Мне ничего не оставалось делать, как всё время плакать. В пять часов вечера полиция позвонила одному из наших родственников, чтобы он забрал нас с отцом. Именно тогда я узнал, что дедушку и остальных членов семьи арестовали.

Когда мы вернулись домой, то обнаружили, что в доме всё перевёрнуто вверх дном. Одежда, постельное бельё, кастрюли и сковородки разбросаны повсюду, посуда разбита, а личные вещи и деньги пропали. Полицейские вылили соевый соус в аквариум, и все рыбки в нём погибли.

Когда дедушку, наконец, освободили, он был измождён и находился на грани жизни и смерти. Я с трудом узнал его. Его голос дрожал, а речь прерывалась.

В то время мы временно остановились в гостинице в городе Тунляо, и три тайных агента шпионили за нами из комнаты в коридоре напротив нашей. Примерно через неделю мы вернулись в дом дедушки в городе Шулань. Начальник и заместитель начальника управления внутренней безопасности и отделения общественной безопасности города Тунляо следовали за нашим автобусом. Когда мы проехали мимо города Цзилинь, они забрали у отца 40 юаней, чтобы оплатить их бензин.

Во время Олимпийских игр в Пекине маму задержали и пытали

Когда в Пекине проходили Олимпийские игры, мы с отцом отправились в управление общественной безопасности города Тунляо, чтобы просить освобождения мамы. В их офисе я увидел сумку тёти с подарками для меня, где были мои любимые деликатесы и игрушки. Скорее всего, охранники забрали сумку себе и сами ели деликатесы. Я также увидел там свою любимую игрушку, меняющий цвет мяч.

Когда мы обратились с просьбой освободить маму, начальник отделения внутренней безопасности стал придумывать оправдания, чтобы не дать нам войти в здание. У нас не было выбора, кроме как весь день прождать у главного входа. Сотрудники сообщили нам, что арестовали маму на время Олимпийских игр, чтобы она не выходила и не рассказывала людям о преследовании Фалуньгун.

До конца октября мы несколько раз просили освободить маму. Начальник отделения внутренней безопасности обещал отцу, что если он принесёт им 5 тысяч юаней, они освободят её. После того как отец заплатил им 3 тысячи юаней, они наконец освободили маму, но мы выяснили, что её жестоко пытали, и она была на грани жизни и смерти. Мы поняли, что они освободили её только затем, чтобы избежать ответственности, если она умрёт во время содержания под стражей.

Повторный обыск дома

Мы больше не могли жить в городе Тунляо, а также не могли жить в городе Шулань, где преследование было ещё более жестоким. Они пытками довели до смерти бабушку и по-прежнему часто приходили к нам домой, чтобы беспокоить. Мы отправились в город Чанчунь, где дедушка арендовал небольшой домик и начал вести маленький бизнес по продаже готовых обедов в штучной упаковке.

3 ноября 2011 года вечером сотрудники отделения внутренней безопасности города Тунляо снова ворвались к нам в дом. Они толкнули дедушку, он упал, и они надели на него наручники.

Затем стали проводить обыск в доме и забрали мой компьютер, камеру и более 2 тысяч юаней. Они даже забрали мелочь, которую я хранил в копилке. Я видел, как они рассовывали наши деньги по карманам. Они также искали банковский депозит. Чтобы найти его, один из них полез даже под кровать.

Это был второй раз, когда я видел, как полицейские ограбили дом.

После того как они разграбили наш дом, они арестовали дедушку. Я умолял их не забирать его, поскольку он очень хороший человек, и мне было тяжело обходиться без него. Однако они не обратили на меня никакого внимания.

К счастью, мамы не оказалось дома, а так бы её тоже арестовали. Поскольку полицейские наблюдали за входной дверью, я выпрыгнул из окна третьего этажа, чтобы быстро позвонить ей по телефону и предупредить, чтобы она не приходила домой. Я не знал, куда мне идти. Мне было так холодно, что хотелось плакать, но я не посмел делать даже этого. Мне повезло, поскольку один практикующий увидел меня и приютил на ночь.

У меня нет возможности посещать школу

Мы были вынуждены постоянно переезжать, поэтому у меня не было возможности посещать школу. За всё время я проучился в школе всего три года. С самого начала преследования у меня не было спокойной жизни. У меня также не было друзей, с которыми я мог бы играть.

То, что я пережил за 19 лет преследования, нанесло серьёзный вред моему психическому здоровью.

Когда я вижу, что у других детей моего возраста есть учителя и друзья, и они едят вкусную пищу, я завидую им. Мне очень грустно, и я часто спрашиваю, почему я не могу пойти в школу? После смерти бабушки от горя умерла и прабабушка. Моя счастливая семья из четырёх поколений была разрушена компартией Китая.

Моё желание

Я знаю, что в один прекрасный день это жестокое преследование закончится, и я с нетерпением жду этого дня.

Я также с нетерпением жду того дня, когда Цзян Цзэминь, бывший глава компартии Китая, который развязал преследование Фалуньгун, будет наказан в соответствии с законом и заплатит за все свои преступления против человечества. Я с нетерпением жду того дня, когда все практикующие Фалуньгун будут свободно и с гордостью заниматься практикой.