(Minghui.org) Члены семей практикующих Фалуньгун и тех практикующих, которые были незаконно арестованы, всё чаще обращаются к услугам адвокатов. Особенно теперь, когда юристов, готовых взять на себя риск защищать практикующих, становится всё больше.

Однако поиск квалифицированного адвоката – процесс непростой и порой сопряжён с большими трудностями и помехами. Когда я присоединился к ученикам, которые старались спасти незаконно арестованных практикующих, то столкнулся с некоторыми непонятными ситуациями.

Я изложил в трёх пунктах свой опыт, который можно использовать как совет для тех учеников, кто нанимает адвокатов. Я надеюсь, что практикующие, у которых есть опыт в данном вопросе, помогут нам лучше разобраться в этом.

Отсутствие опыта

Я обратился к известному в нашем городе адвокату и при этом очень волновался. Когда адвокат узнал, о ком идёт речь, то отказал мне. Он сообщил, что его начальник не разрешает заниматься делами Фалуньгун. Я до сих пор помню то чувство безнадёжности и подавленности, которые испытал после встречи с ним.

Недавно я узнал, что в этом отношении ситуация изменилась в лучшую сторону, поэтому  нам стало легче находить адвокатов для защиты практикующих Фалуньгун. Это хорошая новость, но она привела нас к другой крайности. Мы стали возлагать слишком большие надежды на адвокатов. Условия адвоката, рекомендованного кем-то из практикующих, мы принимали безоговорочно. И хотя иногда цены были очень высокими, у нас всё же была надежда на успех. Все расходы услуг адвоката практикующие делили между собой, поэтому для каждого из тех, кто участвовал, взносы были посильными.

Первый нанятый нами адвокат приехал из Пекина. Все мы очень волновались и вели себя при общении с ним как школьники. Адвокат был очень вежливым, уверенным в себе и говорил по делу. Поскольку у нас не было опыта работы с адвокатом, мы прислушивались к его указаниям и предложениям. Мы следовали его рекомендациям, как маленькие послушные дети.

Он нам сказал, что если практикующий раздаёт более 400 листовок Фалуньгун, тогда ему, возможно, грозит тюремное заключение. Мы не задавали адвокату вопросов относительно информации, которой он владел, и не возражали ему. На самом деле, распространять информацию о своей вере является законным делом. И не имеет значения, сколько экземпляров ты раздал. Это не является преступление или нарушением закона.  

Адвокат объяснил, что если практикующий был снят на камеру наблюдения, то он не должен признавать, что снят именно он. В таком случае его легче будет защитить. Он предупредил о том, что если два практикующих дают разные показания, тогда это тоже проблема.            

Этот адвокат также заявил, что если практикующего допрашивали в полиции, и об этом есть запись в протоколе, то в таком случае он не возьмётся за дело.

Адвокат сказал также, что заявит о недостаточности доказательств и укажет на искажение фактов для того, чтобы протокол был признан недействительным. Он также обещал, что заявит о том, что в Китае свобода вероисповедания защищена законом.

Я всегда считал, что когда человек отрицает свою вину, он не должен идти на компромиссы и соглашение о признании вины. Когда я поднял этот вопрос, мне сказали, что если адвокат сразу заявит о невиновности практикующего Фалуньгун, то его удалят из зала суда. В результате я понял, что присутствие адвоката на заседании суда нам необходимо.

Однако Учитель наставляет нас полностью отрицать преследование. Признание вины являлось бы ложью, и тогда защита была бы неполноценной. Мы понимали что там, где есть проблемы, мы должны разъяснять правду о Фалуньгун. Однако при общении с адвокатом мы забыли эти наставления Учителя.

Правосудие не свершается по планам адвокатов

Другой адвокат был очень умён и обладал уникальным характером. Он не готовил письменную защиту, а вместо этого выстраивал в суде оборонительную тактику. Умело используя пробелы в законодательстве, он «атаковал» прокурора и выявлял «недостаточные доказательства». Он также заявил, что практика не является преступлением. Однако его тактика лишь на первый взгляд казалась хорошей.

Несмотря на то, что адвокат высказал всё, что планировал, приговор суда был суровым. Исход суда был определён не тактикой защиты, а обманом и давлением представителей «Офиса 610».

Далее во время апелляционного процесса адвокат ничего не сказал о Фалуньгун, а просто утверждал, что нет достаточных доказательств.

Мы ознакомились с его документами и поняли, что он хороший профессионал и юридически грамотный человек. Но он не любит связывать себя какими-либо обязательствами. Некоторые из практикующих были согласны с его мнением. У других же возник вопрос, почему он не упомянул о том, что практика Фалуньгун является законной?

Адвокат объяснил, что существуют два вида защиты: одна защита по существу дела, а другая для доказательства невиновности. Он утверждал, что любая защита, основанная на заявлении о невиновности, бесполезна. Он был ориентирован на результат и сказал нам, что если даже его подзащитный виновен, то это не является проблемой, если только возможно выиграть дело. Он также подчеркнул, что мы не должны подчёркивать, чт он совершенствующийся, а следовать тактике адвоката.

Слушая его, мы осознавали, что он всё-таки обычный человек, и мы не могли ему объяснить, как надо защищать практикующих Фалуньгун. Он был профессионалом, и трудно было донести до него то, что шло вразрез с его мнением. Однако мы намеревались разъяснить факты о Фалуньгун сотрудникам, занимающимся этим делом.

Я почувствовал, что такая позиция защиты нам не подходит. Один практикующий сказал: «Разве не ради спасения людей мы говорим в суде правду?»

В то время как адвокат говорил, я подумал: «Если не доказывать невиновность или сомневаться в невиновности, разве это не признание вины подзащитного?»

Я продолжал раздумывать: «Не превратится ли этот тип защиты в доказательство вины? Не является ли защита адвокатом невиновного практикующего Чжоу Сяньуана бесполезной?»

В итоге, родственники арестованного практикующего отказались от услуг этого адвоката и наняли другого среднего юриста.

В этом процессе нам не хватало понимания принципов Фа, необходимых юридических знаний и хорошего сотрудничества с адвокатом. Мы не придавали особого значения правосудию и невиновности. Мы должны были выиграть дело для пользы Фалуньгун, а не только, чтобы спасти обвиняемого практикующего. Мы должны отстаивать законность и справедливость, а не действовать только для того, чтобы выиграть дело.

Даже обычные люди призывают к правосудию и справедливости. Силы зла никогда не смогут превзойти праведность. Почему мы, практикующие, боимся правосудия и справедливости, которая сводит с ума зло?

Можем ли мы ожидать того, что суд будет применять закон после того, как мы тщательно ища, найдём лазейку и слабое место в обвинении? Ведь в департаменте полиции, прокуратуре, судах сотрудники находятся под контролем «Офиса 610». И у каждого из них есть намерение преследовать практикующих.

Если мы действительно хотим спасти практикующих, то не зависит ли это от праведных мыслей, как арестованных практикующих, так и местных учеников, которые вместе действуют как Единое Тело. А под защитой Учителя разве не произойдёт чудо?

Играть ведущую роль

Однажды я общался с членами семьи одного практикующего и пытался узнать через них имена судьи и прокурора для того, чтобы рассказать им факты о Фалуньгун. Но они не решились задать эти вопросы адвокату и сообщили мне, что у него скверный характер, к тому же он очень нетерпелив. Адвокат заявил членам семьи, что они не должны указывать, что ему делать.

Действительно, почти во всех случаях, когда мы имели дело с адвокатами, нам приходилось из уважения или скромности большую часть времени слушать их и редко высказываться самим, умалчивая о своих убеждениях и пожеланиях.

В другом случае, мы попросили во время апелляционного процесса добавить ещё одну жалобу. Адвокат отказал, заявив, что если мы настаиваем на этом, то он это сделает за  дополнительную плату. Поэтому мы отменили своё требование.

В прошлом ни один адвокат не согласился бы защищать практикующих. Мы должны были делать это сами, полагаясь на арестованных и других практикующих, чтобы рассказать правду и остановить преследование.

Мы должны были стать более усердными и вынуждены были изучать законы и правила. Мы продумывали многие вопросы и решали их, формируя тем самым Единое Тело.

Поскольку мы нанимаем адвоката, то адвокат является нашим представителем. Исходя из того, что «адвокат представляет наши интересы», мы редко посещали центры заключения, не встречались с судьями, сотрудниками отдела безопасности и прокуратуры. Таким образом, мы потеряли много шансов встретиться с людьми, которые участвуют в преследовании и помочь им получить положительное мнение о Фалуньгун.

Мы позволяли адвокату самому во всём разобраться, а сами возвращались домой, отправляли праведные мысли и ждали исхода дела. За всё это время, кто знает, насколько сильными были наши мысли?

Когда возникла необходимость отправлять праведные мысли для большего числа людей, которых мы пытались спасти, мы забывали об этом. Только когда адвокат приходил к нам раз в 3-4 месяца, мы оповещали нескольких практикующих о встрече с ним и рассказывали новости. Когда адвокат уходил, мы тоже расходились. Таким образом, одно дело могло длиться больше года. Возникает вопрос: спасали мы арестованного практикующего или нет?

Чтобы лучше разбираться в судебных процессах я систематически читал статьи на сайтах, надеясь, что они смогут помочь в противостоянии преследованию и спасении учеников. Я думаю, что у нас уже сформирована очень сильная правовая модель и правовой опыт. Если бы каждый практикующий интересовался опытом соучеников, то, возможно, мы могли бы научиться защищать себя, своих родственников и других практикующих.

В частности, некоторые адвокаты не хотят напрямую обвинять преследователей. В таком случае мы можем это делать сами, помогая арестованным практикующим отстаивать свои законные права.