Совершенствование по Дафа – свет в моей жизни

(Minghui.org) Я начала практиковать Фалунь Дафа в 1998 году, в возрасте 31 года. Я хотела найти решение моих семейных конфликтов, и Дафа, похоже, мог ответить на мои вопросы.

К сожалению, компартия Китая (КПК) начала преследование Дафа менее, чем через год, и я испугалась. Я спрятала книги, хотя и знала, что Дафа несёт добро, но когда я прекратила практиковать, я почувствовала, что моя жизнь потеряла смысл.

Я тайно возобновила практику.

Поскольку в то время моя семья открыла магазин, я брала книгу почитать, когда не было клиентов, и прятала её, когда приходили люди. Но подумав, что никто не узнает, какую книгу я читаю, я решила читать открыто.

Позже я познакомилась с несколькими практикующими, которые дали мне новые статьи Учителя и копии «Еженедельника Минхуэй». Когда я увидела известие о том, что учеников Дафа приговорили к заключению и замучили до смерти, я спросила себя, хочу ли я продолжать: ответ был решительным «да»!

Ниже я хочу рассказать о своём опыте отправления праведных мыслей в различных трудных ситуациях.

Спасение живых существ

В 2004 году более сорока практикующих в нашем районе и в городе были арестованы после того, как они ездили в отдаленный район для распространения материалов Дафа. Так как большинство координаторов в нашем районе были арестованы, я начала брать на себя роль координатора для руководства оставшимися практикующими.

Оглядываясь назад, я не осмеливаюсь вспоминать, как я пережила те дни.

Ежедневно я просыпалась в 3 часа утра, чтобы выполнять упражнения, прежде чем в 5 часов утра забирать товары для нашего магазина. Я платила за эти товары деньгами, на которых собственноручно писала информацию о Фалуньгун. Во время поездок я также доставляла практикующим «Еженедельник Минхуэй» и выполняла некоторые координационные работы.

Чтобы распространять материалы, я купила одежду, которая служила камуфляжем ночью, и туфли, в которых можно было ходить беззвучно. Сначала я боялась и прятала материалы в свою одежду, но после того, как мои праведные мысли стали сильнее, я начала носить с собой большой мешок с материалами для распространения в течение всей ночи.

Позже практикующие начали выходить со мной. Я работала с пожилым практикующим, который был знаком с сельскими районами; когда к нам присоединился молодой практикующий, который ездил на велосипеде, мы стали добираться в отдалённые районы, чтобы распространять материалы.

Большинство практикующих в нашей области работали со мной и раньше. Но так как я ходила всю ночь, чтобы успеть распространить от 300 до 400 листовок и повесить плакаты, некоторые практикующие слишком уставали и отказывались снова сотрудничать со мной.

Незадолго до китайского Нового года практикующие дали мне шесть коробок с книгами «Девять комментариев о коммунистической партии», которые нужно было распространить в течение определённого срока.

Я нашла практикующую, которая пошла мне помогать, но она слишком устала, неся коробку с книгами, и отказалась идти во второй раз. Кончилось тем, что я разносила их сама. Я поместила материалы в доме пожилой практикующей и забирала по две коробки за один раз, пряча их в надежном месте и возвращаясь за ними, когда мне нужны были новые материалы. Я возвращалась в дом практикующей после того, как заканчивала раздавать то, что взяла ранее.

Я закончила распространять книги из всех шести коробок к 5 часам утра. Когда я вернулась в дом практикующей, ей стало так жаль меня, что она заплакала.

Независимо от того, насколько я была занята или устала, я должна была сделать все хозяйственные работы в собственном доме.

Однажды я вернулась домой в 5 часов утра после того, как всю ночь разносила материалы. Я убирала дом вместе с мужем, так как он не знал, что я уходила. Я пошла спать только вечером.

Мы с мужем живём отдельно, так как я должна рано открывать магазин и не хочу его будить. Поэтому он не знал, что я всегда ухожу по ночам, но однажды он проснулся утром и нашёл материалы, разъясняющие правду, у меня дома.

Однако, независимо от изменений в окружающей среде, я никогда не прекращала распространять материалы.

Когда я вернулась из исправительно-трудового лагеря, мы с мужем вынуждены были жить с его матерью и старшим братом, так как наш магазин был конфискован. Жить с ними было неудобно для меня, так как это мешало подтверждению Фа. Мне приходилось ждать до поздней ночи, пока они не лягут спать, прежде чем я могла пойти раздавать материалы.

Прорываюсь через человеческие понятия

Дафа превратил меня в экстраординарного человека, и в процессе продвижения вперёд мне пришлось преодолеть многие человеческие понятия и представления.

Зима в Хэйлунцзяне очень холодная. Я знала, что когда я захочу выйти из дома, привязанность к «холоду» будет мешать мне, заставляя думать о минусовых температурах. Однако, когда я избавилась от этого пристрастия, всё изменилось.

Это особенно относилось к случаям, когда я решала выйти из дома после отправления праведных мыслей в полночь, и у меня возникал страх. Но когда я избавилась от него, у меня не было слов, чтобы описать своё чувство спокойствия.

Однажды, когда мой муж готовил, а я читала книгу в магазине, он попросил меня принести со двора немного дров. Я согласилась, но мне не хотелось двигаться, так как на улице было очень холодно.

Однако позже я решила, что если я должна что-либо сделать, я просто должна сделать это без каких-либо рассуждений о поставленной задаче. Я поняла, что, когда у меня не будет никаких пристрастий, я смогу быстро выполнять поставленные задачи.

Однажды я пошла с одним практикующим развесить плакаты. Я подготавливала их на ходу, и, подойдя к столбу, сразу же прикрепляла плакат. Я делала это так быстро, что практикующий не успевал следить за моими действиями.

Начав читать «Еженедельник Минхуэй», я записывала выражения и фразы, чтобы практикующие потом могли использовать их при разъяснении фактов, и запоминала некоторые из них для того, чтобы использовать самой. Люди, с которыми я разговаривала, часто спрашивали меня, какую школу я закончила, и хвалили за то, что я умная и должна читать лекции.

Когда в 2016 году меня задержали за подачу уголовного иска на бывшего главу компартии Цзян Цзэминя, я работала с практикующим, которого также задержали двумя днями раньше. Я воспользовалась фразами, которые записывала, чтобы приводить факты. Когда полицейский услышал меня, он спросил у практикующего, не являюсь ли я лектором.

Задержана и отправлена в трудовой лагерь

Меня трижды арестовывали, и мне хочется рассказать о двух арестах и поделиться тем, как я сопротивлялась преследованиям.

Освобождена из центра заключения на восьмой день

В 2011 году на меня донесли. Полицейские провели обыск в моём доме и конфисковали компьютер, DVD-диски с разъяснением правды и плакаты. Меня отвезли в отделение полиции, где я увидела все свои конфискованные материалы, лежащие на диване. Когда полицейские пришли осмотреть всё это, я воспользовалась возможностью, чтобы дать им прочитать эти материалы.

Приехали полицейские из управления полиции, отвели меня в комнату и спросили, ездила ли я в Пекин и откуда ко мне попадают эти материалы.

Я спросила их: «Какой закон говорит, что практика Фалуньгун является незаконной? Нет ничего неправильного в следовании принципам Истина, Доброта, Терпение, чтобы стать лучше».

Они потеряли дар речи и позже привели моего сына, чтобы тот поговорил со мной.

У сына не было выбора, кроме как сказать: «Мама, если ты хочешь в чём-то признаться, скажи это!»

Я сказала сыну, что не нарушила никаких законов, и попросила его уйти домой и сказать бабушке, что я обязательно вернусь домой.

Поскольку полицейские не смогли получить от меня никакой информации, меня отправили в центр заключения.

Когда в центре заключения я объявила голодовку, начальник центра спросил меня, почему я отказалась есть. Я рассказала ему о несправедливом обращении полиции с практикующими Фалуньгун. Когда он попытался убедить меня поесть, а я отказалась, меня дважды ударили.

Не имея выбора, он сказал об этом в управлении полиции и меня потащили в больницу, чтобы кормить насильно. Когда я вошла в больницу в кандалах, полицейские сказали, что они делают это для того, чтобы показать пример другим.

Но я думала иначе.

«Для меня большая честь практиковать Дафа. Самое большое счастье в моей жизни – это практиковать Дафа!»

Позже они вставили трубку мне в нос. Когда они отвернулись, я вытащила трубку. Увидев моё сопротивление, меня отвели обратно в центр заключения.

На следующий день семеро агентов из «Офиса 610» пришли, чтобы убедить меня начать есть. Когда я отказалась, они начали говорить о том, что случится с моим сыном, если я умру. Я рассказала им, как в истории существовали люди, готовые пойти на смерть только для того, чтобы сказать правду. Не в силах ответить на мои слова, они потащили меня на принудительное кормление.

Меня трижды насильно кормили, прежде, чем выпустить на восьмой день.

Когда я всё ещё находилась в центре заключения, полицейские пришли к нам домой и потребовали, чтобы муж заплатил за кормление, но он отказался. Позже он сказал нашему сыну, что я объявила голодовку, но сын твёрдо верил в то, что я скоро вернусь домой. Его мысли были праведными, потому что я читала ему книги Дафа так часто, как позволяло ему время. Теперь, когда он учится в старших классах, он очень помогает мне, когда я работаю над проектами Дафа.

Когда родные приехали забрать меня на восьмой день, они решили, что я ничего не ела все эти дни. Они почувствовали облегчение, когда увидели, насколько я стала энергична, выпив питьевой воды и рассказав им, что случилось в центре заключения.

Муж сказал мне, что, когда он отправился в отделение полиции, чтобы узнать о моём местонахождении, полицейский сказал, что Фалуньгун поистине поразителен, потому что по его телефону много раз звонили из-заграницы в ночь моего ареста. Муж также сказал нашим соседям, как бесстрашно я вела себя, когда была задержана. Он был полон восхищения учениками Дафа и Дафа.

Год в трудовом лагерe

Меня снова арестовали в 2012 году. Поскольку преследователи боялись, что я опять объявлю голодовку, меня на два года отправили в Харбинский реабилитационный центр. Меня посадили в камеру с заключенной, которой было поручено следить за мной и помогать полиции «трансформировать» меня или заставить отказаться от Дафа.

Каждый день приходил охранник, чтобы поговорить со мной. Чтобы заставить меня «трансформироваться», они даже унижали меня. Без сильных праведных мыслей мне было бы трудно преодолеть это испытание.

Когда меня впервые отправили в трудовой лагерь, моё сознание было пустым, и я не могла вспомнить ничего из канонов Учителя.

Однако, после того, как я вспомнила абзац, приведённый на одном из DVD-дисков с разъяснением правды, у меня появились праведные мысли. Постепенно я смогла вспомнить большую часть Фа Учителя.

Однажды, когда инструктор сказал мне, что меня приговорили к двум годам заключения в трудовом лагере, я подумала про себя, что то, что они сказали, не считается.

В трудовом лагере нам приходилось раз в неделю писать сочинения, но я отказывалась сотрудничать. Я указала причины, почему не подчиняюсь их приказам, а также объяснила им ценность истинной традиционной китайской культуры, потому что они пытались промывать нам мозги. Я также записала по памяти стихотворение Учителя «Пить волчий отвар» (Хун Инь III.)

Когда я показала сокамернице, что я написала, она была в шоке и сказала, что мой срок увеличат, если я отдам это стихотворение. Однако после того, как я его отдала, охранники безмолствовали и даже стали относиться ко мне немного лучше. Они попытались заставить меня забрать его, но я сказала им, чтобы они вложили его в моё дело.

Когда одна из женщин-полицейских пришла поговорить со мной, я сказала, что те слова, которые она произнесла, не её. Затем она ушла, сказав: «Да, это были не мои слова. Это было от злого духа».

После того, как у меня появились симптомы высокого давления крови, ишемического инсульта и сердечных заболеваний, я отказалась принимать какие-либо лекарства Я сказала страннику, что, хотя врач сказал, что мне нужны лекарства, Фалунь Дафа может полностью решить эту проблему.

Когда стражница услышала это, она отвела меня в комнату полиции и перепробовала много способов, стараясь принудить меня отказаться от Дафа, но меня это не тронуло. У неё не было выбора, кроме как вернуть меня в камеру.

Позже пришёл начальник трудового лагеря, чтобы лично отвести меня в медицинский кабинет, где я увидела ряд полицейских, стоявших там, пока медсестра готовилась к инъекции. Я знала, что они хотят насильно ввести мне лекарство, поэтому я сказала им, что объявлю голодовку, если они сделают мне инъекцию.

Поскольку у меня были симптомы болезни сердца, они не осмелились прикоснуться ко мне и отвели меня в камеру. Мне не разрешали есть с другими заключёнными. Позже я узнала, что они положили лекарство в еду. Тогда я перестала есть.

В ту ночь руководитель трудового лагеря пришёл поговорить со мной и сказал: «Сначала примите две таблетки. Начальник трудового лагеря сказал, что через два дня вы выйдете из лагеря, чтобы посетить врача. Если вы будете соответствовать необходимым медицинским показаниям, вас могут освободить досрочно».

«Вы думаете, я хочу уйти? Я хочу избавиться от этой болезни. Я не буду принимать никаких лекарств, даже если вы отведёте меня к врачу», – сказала я.

На следующий день меня отвели к врачу, который диагностировал у меня высокое давление крови, ишемический инсульт и легкую сердечную недостаточность. Врач сказал, что мне нужно принимать лекарства.

Я поняла, что полицейские не осмелятся дольше задерживать меня, увидев, как они готовились к моему освобождению. Они также позвонили агентам «Офиса 610», чтобы они забрали меня.

Они также позвонили моему мужу, чтобы он забрал меня домой, не требуя оплаты. По пути домой я разъясняла правду полицейским и рассказала им, как я сопротивлялась преследованиям в трудовом лагере. Они ответили: «Практикуйте тайно дома и не выходите распространять материалы».

В тот же день мы отправились в местное отделение полиции, чтобы зарегистрироваться, но поскольку полицейского, ответственного за регистрацию населения, не было на месте, они велели мне прийти в следующий понедельник.

В следующий понедельник я пришла и увидела того же полицейского. Он спросил, продолжаю ли я практиковать, на что я ответила, что моя жизнь зависит от Фалуньгун.

Он сказал: «Практикуйте дома тайно и не выходите распространять материалы».

Когда я спросила, кто видел, как я раздавала материалы, он промолчал и начал распрашивать о моей семье и попросил мои личные данные. Затем он попросил меня подписаться и сделать отпечаток пальца на документе.

Я отказалась, поэтому он предложил мне написать несколько слов, сказанных Вэнь Цзябао (премьер Китая в то время), но я снова отказалась.

Тогда он попросил меня пойти в кабинет начальника и объяснить ему ситуацию. Начальник сказал: «Отправьте её в трудовой лагерь и дайте ей там умереть!»

Я молчала.

«Вы хотите снова оказаться там?» – спросил он.

Я сказала: «Я не хочу, но у меня нет выбора, раз вы настаиваете!»

Затем они позвонили в управление полиции, чтобы сообщить им, что я отказалась сотрудничать. 

Но из управления им приказали самим решить этот вопрос.

Повесив трубку, начальник изменил тон и сказал, что я умру, если снова попаду в лагерь. Я начала разъяснять ему правду. Он отметил, что я много знаю.

Благодаря защите Учителя я вернулась домой через год, несмотря на то, что была приговорена к двум годам заключения в трудовом лагере.

Вернувшись домой, я изучала Фа и выполняла упражнения, как обычно. Все мои симптомы болезни исчезли через три месяца.  Эти изменения видели члены моей семьи и друзья.

Спасибо, Учитель, что Вы защищаете и спасаете нас! Возможность совершенствоваться по Дафа – это важнейшее дело в моей жизни.