Ч. 1 см. здесь
(Minghui.org) [Примечание редактора. Талантливый специалист из провинции Ганьсу, владеющий четырьмя языками, неоднократно подвергался арестам за отказ отречься от Фалуньгун, практики, которую с июля 1999 года преследует коммунистический режим Китая. После третьего ареста в мае 2002 года его приговорили к тюремному заключению сроком на 10 лет. Хань Сюй в этой статье, состоящей из двух частей, подробно рассказывает о пытках, которым его подвергали].
Приговор к 10 годам лишения свободы
В центре заключения один человек, у которого были связи с сотрудниками «Офиса 610», подсказал мне, что дела практикующих, в том числе и моё, входят в десятку самых важных в уезде Ху. Приговоры для нас уже утверждены.
Чтобы соблюсти видимость законности, перед судом нам предоставили бесплатного адвоката. Когда я спросил адвоката, сможет ли он заявить о моей невиновности, он ответил, что ему приказали не делать этого. Тогда я решил сам защищать себя.
Во время слушания судья не позволил мне прочитать заявление в свою защиту, но мне удалось сообщить, что меня пытали во время допросов. У меня тут же отобрали микрофон и вывели из зала суда. В итоге, всех десятерых практикующих приговорили к тюремному заключению. Меня приговорили к десяти годам лишения свободы.
Во время задержания я разговаривал с заключёнными о принципах «Истина, Доброта, Терпение» и делился с ними своей едой, а зимой ещё одеждой. Главарь заключённых заявил, что, поскольку Фалуньгун настолько хорош, им следует научиться следовать принципам «Истина, Доброта, Терпение» и больше не избивать новичков.
В центре заключения условия жизни были ужасными. Нам давали миску с овощами, сваренными на воде, со слоем грязи на дне чашки и слоем насекомых и червяков, плавающих на поверхности. Зимой, сидя на бетонном полу, мы дрожали от холода.
За те восемь месяцев, что я находился в центре заключения в уезде Ху, сотрудники бюро общественной безопасности несколько раз меняли нам статус задержания: от уголовного до задержания под домашним арестом. При этом они не выпускали нас, а по-прежнему держали в следственном изоляторе или центре реабилитации для наркоманов и продлевали срок содержания под стражей. В итоге, эти пять месяцев задержания мне не засчитали в срок моего заключения.
После того как мы объявили голодовку, нас перевели в дом ветеранов рабочих уезда Чанъань (также известный как центр «промывания мозгов» Сиань).
Агенты бюро общественной безопасности уезда Ху конфисковали деньги у практикующих под предлогом оплаты расходов на содержание в центре реабилитации наркоманов. Они приказали мне написать в бюро общественной безопасности Ланьчжоу заявление с просьбой вычесть 3 тысячи юаней из 10 тысяч юаней, которые они конфисковали, для оплаты на расходы содержания в центре. Но я отказался. Полицейские к тому же несколько раз пыталась заблокировать мой банковский счёт, утверждая, что это незаконные деньги, но банк отказался выполнить это требование. Позже, когда члены моей семьи подали жалобу в прокуратуру, мне вернули 10 тысяч юаней.
Одиночное заключение
После восьмимесячного задержания в центре заключения уезда Ху меня перевели в тюрьму Вэйнань. В тюрьме, также известной как тюрьма № 2 провинции Шэньси (в прошлом – котельный завод), содержались преступники, приговорённые к пожизненным срокам заключения или к смертной казни с отсрочкой. В эту тюрьму также направляют мужчин-практикующих Фалуньгун из других тюрем провинции Шэньси для их «преобразования».
В большинстве отделений тюрьмы заключённые были заняты на производстве котлов, а в других – шили детскую одежду для экспорта в Америку и Европу, изготовляли конскую амуницию, а также плели соломенные коврики для Новой Зеландии. Заключённые работали более 10 часов в день, а тех, кто не успевал выполнить задание, заставляли работать сверхурочно.
Начиная с 2003 года, я находился в одиночном заключении в маленькой камере. Ко мне приставили двух заключённых, которым было поручено круглосуточно наблюдать за мной. Мне не разрешали ни с кем общаться, и заключенные сопровождали меня даже по пути в туалет.
Когда я только поступил в тюрьму, мне приказали работать, но я отказался. Я объяснил охранникам, что не совершил никакого преступления и не должен здесь находиться. К тому же я отказался участвовать в перекличке.
Чтобы отстоять право на выполнение упражнений, я много раз проводил голодовки, самая продолжительная из них длилась 25 дней. Поэтому меня доставили в тюремную больницу для принудительного кормления. Врач, который знал меня, тихо сказал мне, что лучше отказаться от голодовки, потому что насильственное кормление будет пыткой для меня.
Поэтому я сказал начальнику отдела перевоспитания и начальнику тюремной администрации, что если со мной что-то случится из-за принудительного кормления, мои родные подадут на них в суд. После этого начальник охраны сам принудительно кормил меня, чтобы меня не подвергали более жестокому обращению.
Одиночная камера в зоне строгого режима
В 2006 году после обучения методам «преобразования» в известном своей жестокостью исправительно-трудовом лагере Масаньцзя тюремные сотрудники приступили к «преобразованию» практикующих Фалуньгун в тюрьме Вэйнань.
Однажды на собрании по «перевоспитанию» практикующие, которых вынудили написать три заявления с отказом от практики, выступали на сцене, я и ещё один практикующий встали и крикнули: «Фалунь Дафа несёт добро! Остановить преследование!» Наши голоса были слышны по всему зданию.
Когда двое заключённых рядом с нами оправились от шока из-за наших слов, они быстро закрыли нам рот и прижали к полу. Я потерял сознание. Охранники надели на нас наручники и потащили из зала. Нас заключили в карцер, жестоко избивали и пытали в течение трёх месяцев.
Демонстрация пытки: одиночное заключение
В так называемом «отделении строгого режима» имеется длинный коридор с тусклым освещением и небольшой зоной с железными воротами для «прогулки» заключённых, похожей на клетку. В каждой камере, размером от шести до семи квадратных метров, расположена камера видеонаблюдения на потолке над унитазом и рваная циновка на полу для сна, больше ничего нет. Тех, кто заперт в этих камерах, выпускают два раза в день, чтобы умыться.
Летом там очень жарко, и камеры превращаются в парилки. Хотя на потолке камеры есть маленькое окошко, но солнечного света не видно.
«Промывание мозгов» с помощью пыток
Через три месяца меня перевели обратно в одиночную камеру и для наблюдения за мной назначили троих осуждённых убийц. Я заметил, что перед дверью камеры появилась нарисованная желтая линия, а на двери табличка, на которой было написано, что посторонним строго запрещено пересекать эту черту. На стенах камеры были наклеены плакаты с клеветой на Фалуньгун, а единственное маленькое окно в камере было закрыто бумагой.
Я понял, что они собираются пытать меня.
Главарь заключённых сообщил мне, что я не выйду отсюда, пока не буду «преобразован». Мне также запретили разговаривать с кем-либо. Я должен был ежедневно сидеть на маленьком стуле с 7:30 до 21:30 и не имел права читать книги, газеты и др., кроме материалов с клеветой, предназначенных для «преобразования».
Мне каждый день «промывали мозги», заставляя смотреть видео с ложью каждые полтора часа с 10-минутным перерывом. Мне было запрещено двигаться. Когда полицейский, который отвечал за сессию «промывания мозгов», пришел поговорить со мной, я предупредил его, что, если меня будут пытать, они будут нести ответственность, если со мной что-нибудь случится.
Когда я сидел на маленьком стуле, то повторял Закон, который укреплял и утешал меня. Я знал, что я не одинок. Когда я должен был писать отчёт о мыслях, то писал, по крайней мере, семь-восемь страниц о Дафа и разоблачал клевету правительства. За семь месяцев «промывания мозгов» я написал около 84 таких статей.
В августе, самом жарком месяце лета, уголовники не разрешали мне принимать душ и издевались надо мной. Я протестовал против оскорблений и насилия и требовал позвать охранников. Они посоветовали мне написать заявление с просьбой. Как только я его написал, они взяли его и разорвали. Уголовники заявили, что я не увижу охранников, пока не «исправлюсь».
Мне пришлось пережить семь месяцев этой пытки. Всякий раз, когда какой-то наркоман видел меня, он издевался надо мной, смеясь, что я так долго сижу в камере. Позже я узнал, что охранники использовали его, чтобы мучить практикующих Фалуньгун, и за это ему уменьшили наказание.
Когда зимой 2009 года я написал письмо о жестоком обращении в тюрьме, меня на два месяца снова отправили в карцер.
Мне приказали весь день сидеть на холодном плиточном полу. Ночью я не мог спать от холода, хотя был в одежде и накрывался одеялами, правда, тонкими. Я спал на куске войлока без постельных принадлежностей. В два часа ночи я просыпался от холода и сидел, закутавшись в одеяла, до рассвета. Я также страдал от голода: каждый день мне давали только булочку и немного овощей.
Однажды, когда было особенно холодно, охранники решили допросить меня. Меня приковали наручниками к железному стулу в комнате для допросов на три часа, но никто так и не появился. Стул был ледяным, окно и дверь были открыты для сквозняка, и я промёрз до костей.
Инструмент для пыток: железный стул
Оскорбление человеческого достоинства
Помимо физических пыток преследователи унижали моё человеческое достоинство, пытаясь заставить меня отказаться от веры.
Когда меня держали в карцере, мне не давали воды, чтобы мыться, поэтому мне приходилось пользоваться водой из туалета.
В задней части унитаза есть кнопка, при нажатии которой льётся вода. Слив воды и зона для дефекации были очень близко. Когда я вошёл в камеру, заключённый подсказал мне, что надо найти ткань и вытереть унитаз, чтобы я мог использовать воду из унитаза для умывания и мытья посуды.
Когда я посмотрел на грязный унитаз с жёлтыми пятнами, у меня к горлу подступила тошнота.
Но чтобы выжить, я вычистил его. Когда я испытывал сильную жажду, то нажимал на кнопку и набирал горсть воды, чтобы попить, держа глаза закрытыми. Меня передёргивало, особенно, при вспоминании о том времени, когда я был ключевым сотрудником на работе и вёл переговоры с иностранными клиентами, свободно владея четырьмя языками.
Это было оскорблением моего достоинства. Я подумал, что, если у меня когда-нибудь будет шанс рассказать об этом одноклассникам, учителям, иностранным друзьям и клиентам, поверят ли они, что мне пришлось пережить в этом, 21-м веке.
За те 10 лет, что я был в заключении, я смог вынести все пытки и унижения с Учителем и Дафа в сердце. 22 декабря 2012 года меня, наконец, освободили.
Снова арест и «промывание мозгов»
В августе 2017 года меня арестовали сотрудники полицейского участка Гунсиндунь за то, что я рассказывал людям о Фалуньгун. Полицейские не предъявили удостоверений личности, не назвали фамилий и место работы. Они обыскали мой дом без ордера на обыск и, когда не смогли найти никаких доказательств, то задержали соседей, а их дома обыскали. Позже они забрали мой ноутбук и принтер.
Я сказал офицеру Су Цзюню, что незаконно обыскивать мой дом без ордера, на что он ответил, что приказ их начальника – это и есть ордер на обыск.
Когда меня доставили в полицейский участок Уюаньлу для допроса, я отказался с ними сотрудничать. В конце концов, Су напечатал протокол и приказал мне подписать его.
Я спросил его, почему он не написал своего имени и должности, а меня заставляет подписать. Я также подсказал ему вписать в него, что обыск в моём доме без ордера на обыск был незаконным, и что Главное управление печати и публикаций отменило запрет на Книги Фалуньгун, поэтому владение ими не является незаконным.
Когда он сказал, что не может этого написать, я отказался подписывать документ. Он добавил, что я могу его не подписывать. Однако подошли двое полицейских, укололи мой большой палец и насильно прижали мои пальцы к бумаге, поставив отпечатки на протоколе. Затем они на всю ночь приковали меня наручниками к железному стулу. На следующее утро пришел Су и объявил, что меня приговорили к аресту на 15 суток и штрафу в 2 тысячи юаней.
Находясь в заключении, я рассказывал всем заключённым о Фалунь Дафа и убедил более десятка людей выйти из компартии Китая и её молодежных организаций.
Однажды один полицейский хотел со мной поспорить о Дафа. Когда я закончил разъяснение правдивых фактов о практике, он сказал: «Я не могу победить тебя».
После этого при встрече со мной кто-нибудь кричал: «Фалунь Дафа несёт добро!»
На 14-й день полицейские опасаясь, что мои родные приедут встречать меня, перевели меня в центр «промывания мозгов» Гунцзявань. Чтобы противостоять беззаконию, я объявил голодовку. В это время моя пожилая сестра и зять пытались выяснить, где я нахожусь.
На четвёртый день полицейские позвонили членам моей семьи и предложили им забрать меня домой. Хотя я вернулся домой, но за мной установили наблюдение.
За эти 11 лет меня уволили с работы, жена, не в силах справиться с огромным давлением, развелась со мной.
Сестра, которой за 60, и её муж потратили почти все свои сбережения, приезжая навещать меня в центре заключения и тюрьме. У моего почти 90-летнего отца была только собака-инвалид для компании, поэтому он считал дни и с нетерпением ждал встречи со мной, своим единственным сыном.
И я только один из десятков тысяч практикующих Фалуньгун, которых до сих пор преследуют за отказ отречься от веры в «Истину – Доброту – Терпение».
Статья на эту тему:
Призыв к срочному спасению практикующего Фалуньгун Хань Сюя из города Ланьчжоу
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
