Размышления на моём уровне совершенствования

(Minghui.org) Я хочу поделиться своими размышлениями на моём уровне совершенствования. Можем ли мы спасать живых существ, до какой степени мы можем это делать, и насколько сильно нас будут преследовать – с моей точки зрения, это является отражением нашего усердия и того, как хорошо мы выполняем три дела.

Разъяснение правды о Фалунь Дафа лицом к лицу

Я начала разъяснять правду людям в начале 2011 года и хорошо помню некоторые случаи.

Однажды я купила килограмм лука у женщины на рынке и спросила её, слышала ли она о том, что люди выходят из рядов Коммунистической партии Китая (КПК). Она, казалось, не понимала, что я имела в виду, поэтому после того, как она сказала, что является членом партии, я начала подробно рассказывать об этом.

Я посоветовала ей выйти из партии, потому что КПК пропагандирует атеизм, и поэтому Боги не буду защищать членов партии во время грядущих бедствий. После этого она сразу согласилась выйти из рядов партии, поблагодарила меня за то, что я рассказала ей об этом, и захотела дать мне несколько лишних луковиц.

«Я практикую по Фалунь Дафа, – сказала я, – и стараюсь быть хорошим человеком, который следует принципам "Истина, Доброта, Терпение". Я не могу принять то, за что не заплатила».

В то время я ещё не очень хорошо разъясняла правду, но она вышла из рядов партии всего после нескольких моих слов и даже поблагодарила меня. Я благодарна Учителю за то, что он воодушевил меня, поэтому продолжила разъяснение правды.

После этого я часто ходила в супермаркеты, деревни, парки на поля и рынки, чтобы беседовать с людьми о Фалунь Дафа. Когда я видела, как кто-то покупает определённый товар, я иногда спрашивала, какая торговая марка лучше, или, наоборот, говорила покупателю, товар какой торговой марки является лучшим. И уже после того, как связь с человеком была установлена, я обращалась к теме выхода из компартии.

Однажды я разговаривала с мужчиной, который продавал овощи. Он сказал мне, что больше 20 лет был секретарём парткома бригады. Мы поговорили о Цзян Цзэмине, бывшем лидере коммунистического режима, и он согласился с моими доводами о том, что Цзян и партия – плохие.

Верить в то, что мы не можем видеть

Во время поездок на рынки и в сельские районы я распространяла материалы с разъяснением правды и беседовала с людьми о Фалунь Дафа. В течение сельскохозяйственного сезона ходила на поля, чтобы и там рассказать крестьянам о Дафа.

В то время у меня были сильные праведные мысли, и совсем отсутствовал страх. Изучая «Чжуань Фалунь» и ранние статьи Учителя, во время разъяснения правды я могла помочь людям прорваться через обман атеизма.

Однажды вечером я спросила мужчину, верит ли он в существование Бога. Он ответил, что не верит в то, что существуют высшие жизни, потому что не видит их.

Я сказала: «Когда светло, все видят это дерево. Если света нет, вы не сможете увидеть его, но дерево всё равно находится здесь. Если днём вы посмотрите на солнце, то потом из-за того, что свет слишком яркий, тоже ничего не сможете увидеть и даже не сможете открыть глаза. И если свет тусклый, вы тоже ничего не увидите. Только, когда света достаточно, глаза человека могут видеть предметы. Учёные называют это "видимым светом". Из-за того, что Бог не находится в области этого видимого спектра, мы не можем увидеть это высшее живое существо».

Мужчина согласился с этим. Затем я разъяснила ему правду о Фалунь Дафа и убедила выйти из рядов КПК и принадлежащих ей молодёжных организаций.

Упущения приводят к проблемам

Так как моя способность разъяснять правду улучшилась, то постепенно у меня появилось самодовольство, стремление показать себя и стремление к славе. Каждый раз, когда мы заканчивали изучать Закон, я говорила в группе, скольким людям помогла выйти из рядов партии.

Мы стали разъяснять правду вместе с пожилой практикующей, и когда мне казалось, что она не поступает по принципам Закона, я заводила с ней разговор. Причём критиковала её, не позволяя высказаться. Между нами возникли разногласия, которыми воспользовались старые силы. На неё донесли, и её арестовали. Хотя в тот же день вечером её освободили, но с этого момента она затаила на меня обиду. Понадобилось много времени, чтобы обида забылась.

К сожалению, я не осознала свои упущения, и когда уже с другой практикующей мы разъясняли людям правду, нас арестовали. Её освободили на следующий день из-за высокого кровяного давления, а меня задержали, избили, поместили в центр заключения и передали дело в прокуратуру.

Я не осознавала, что моё стремление к борьбе и привязанность к поспешной критике другой практикующей создали эти испытания. После ареста я совершила ещё одну ошибку: отказавшись отвечать на вопросы, я, в конце концов, назвала своё имя. Я думала, что к тому времени мой муж будет дома и спрячет книги и брошюры Дафа. Но этого не случилось.

Обычно я очень хорошо излагаю факты, но не смогла сделать это в отделе полиции, подумав: «Сотрудники полиции и "Офиса 610" очень хорошо знают факты о Фалунь Дафа. Если я расскажу им больше, они на много лет отправят меня в тюрьму». Я была преисполнена эгоизма и старалась защитить себя.

Намёки Учителя в моём сне

Хотя я поступила плохо, Учитель не оставил меня. Находясь в полудрёме, я увидела, как два высоких человека подняли меня за руки и помогли вылететь через окно камеры. Поняв, что это Учитель спасает меня, и мне нужно быстро исправиться, я начала разъяснять правду в центре заключения, и девять человек вышли из рядов партии.

Прокуратура позволила мне высказаться в свою защиту.

«Согласно статье 36 Конституции, – сказала я, – граждане имеют право на свободу вероисповедания. В статье 35 говорится, что граждане имеют право на свободу публикаций, слова и собраний. Мои действия не противоречат Конституции. Это Цзян Цзэминь нарушает Конституцию, а Чжоу Юнкан, который является исполнителем воли Цзяна, уже находится под домашним арестом.

На основании новой политики правительства, те, кто совершил преступление, могут быть привлечены к ответственности в течение всей жизни. Пожалуйста, не участвуйте в преследовании Фалунь Дафа. Вы только навредите себе».

После моих слов они начали улыбаться, а через четыре дня меня освободили.