(Minghui.org) Мне 54 года, и я практикую по Фалунь Дафа. Это духовное учение, которое наставляет людей жить по принципам «Истина, Доброта, Терпение». За последние 18 лет преследования Фалуньгун меня отправляли в различные центры «промывания мозгов», заключали в исправительно-трудовые лагеря и тюрьму. Даже сейчас я живу вдали от дома, спасаясь от преследования.
Я встречаю многих людей, которые осознают преступный характер преследования и сделали правильный выбор. Они по-доброму относятся к практикующим, несмотря на широкомасштабную пропаганду правительства, которая порочит эту практику. Они поддерживают, защищают и помогают практикующим в различных обстоятельствах. Вот несколько историй о них.
Раньше я преподавала в начальной школе. Однажды в 2004 году несколько полицейских явились в мой класс с целью «проверить некоторые факты» обо мне. Я отказалась говорить с ними. Они отправили преподавателя, чтобы он убедил меня выйти из класса. Но я ответила, что не сделала ничего плохого и не хотела, чтобы они прерывали занятия в классе. Преподаватель шёпотом предупредила, что полицейские собираются меня увезти.
Все мои ученики знали о преступном характере преследования. Понимая, что власти собираются арестовать меня, дети волновались и беспокоились за меня. Когда они предложили защитить меня от полиции, я заплакала. В тот день я решила уйти из школы. Десятки учеников окружили меня и незаметно вывели из школы.
Полицейские и школьное руководство оставили учеников после уроков и потребовали указать моё местонахождение. Дети не испугались и просто ответили, что ничего не знают.
Когда два месяца спустя я вернулась в школу, дети бросились ко мне, словно увидели давно потерянного родственника. Они кричали, смеялись и плакали. Девочки схватили меня за руки и не отпускали. Я никогда не забуду этот день.
В 2006 году меня заключили в тюрьму за разъяснение правды о Фалуньгун ученикам в школе. Одна из сокамерниц по имени Мижен [псевдоним] раньше работала менеджером высокого уровня. Она была высокообразованным и добрым человеком и ладила со всеми сокамерницами. В тот день, когда меня поместили в камеру, она рассказала, что у неё есть для меня статьи основателя Фалуньгун Учителя Ли Хунчжи, часы и некоторые постельные принадлежности. Она сказала: «Одна практикующая перед своим освобождением попросила меня передать это для следующей практикующей». Я была очень рада, что могла читать проповеди Учителя и знать время отправления праведных мыслей.
Мы ежедневно были заняты на изнурительных работах по сбору зажигалок. Мижен была очень быстрой и часто перевыполняла норму. В результате, в качестве награды она получала пищу и напитки. Она всегда делилась со всеми сокамерницами, включая практикующих. Мы говорили с ней о Фалуньгун всякий раз, когда выпадала такая возможность.
Однажды мы сделали намного больше зажигалок, чем нам требовалось, и охранники заказали нам несколько блюд и пиво. Я подняла стакан с водой и произнесла тост: «Надеюсь, что все благополучно и скоро возвратятся домой и передадут учение Фалуньгун родственникам и друзьям». Мижен тоже в ответ произнесла тост: «Я искренне желаю, чтобы была восстановлена справедливость в отношении Фалуньгун, а зло уничтожено!» Все улыбнулись и начали аплодировать.
Перед моим освобождением из центра заключения одна девушка оставила запись в моём блокноте: «Желаю вам успехов в практике».
В 2007 году меня посадили в женскую тюрьму. Большинство заключённых были выходцами из этнических меньшинств, простыми и добрыми людьми. Им приходилось выполнять много тяжёлой работы за пределами камеры, а также в камере, когда они возвращались. Они постоянно были уставшими и измученными.
Мне не разрешали покидать камеру, потому что я не отказалась от Фалуньгун. Решив помочь им с работой, я убирала камеру, складывала тарелки к их возвращению и мыла посуду. Каждое воскресенье я помогала им писать письма домой и использовала принципы Фалуньгун, чтобы научить их не нарушать эти принципы в будущем. Они с удовольствием слушали меня, и также узнали о преступном характере преследования. Однажды, когда заключённая во время разговора осознала, что я практикующая, она подняла большой палец вверх и сказала: «Фалуньгун – самый лучший!»
Двое заключённых, которых назначили следить за мной, хорошо относились ко мне. Они никогда не сообщали обо мне охране и помогали другим практикующим, когда те в чём-то нуждались.
Однажды в 2008 году мне удалось поговорить с одной сотрудницей охраны. Она была одна в комнате, и во время беседы с ней я почувствовала, что это добрый и воспитанный человек. Я рассказала ей как начала практиковать, и насколько преследование было неправильным. В течение получаса, пока другие охранники не вернулись с обеда, она внимательно слушала меня. Впоследствии я почувствовала, что она меня защищает. Позже я узнала, что она встретила многих практикующих и от них узнала о преследовании. Она никогда не участвовала в преследовании и никогда плохо не обращалась с практикующими.
Тюремные правила не позволяли практикующим покупать еду или звонить по телефону, если они не отрекались от своей веры. Во время китайского Нового года, когда другие заключённые покупали продукты в супермаркете, у практикующих не было дополнительной еды. Охранники забирали любые продукты питания у практикующих, если их находили.
Однажды заключённая передала мне сообщение: «Охранница спрашивает у вас, хотите ли вы позвонить по телефону». Конечно, я хотела. Я не разговаривала с родственниками более четырёх лет!
Несколько дней спустя эта охранница рассказала мне, что другие охранники были слишком строгими и не позволяли практикующим Фалуньгун покупать продукты во время праздников. «Я защищу ваши права», – пообещала она мне. На следующий день один из заключённых по её поручению купил мне еду.
Многих практикующих Фалуньгун после того как они отбывали срок тюремного заключения ещё отправляли в центры «промывания мозгов», где их продолжали пытать за то, что они отказывались отречься от практики. Незадолго до окончания моего срока заключения та же охранница пожелала мне: «Никогда не возвращайтесь сюда после освобождения. Вы знаете, каково быть здесь». Я поблагодарила её и пообещала, что никогда не вернусь.
В день моего освобождения она пришла попрощаться со мной, несмотря на свой выходной. Я предложила ей пройтись, и она согласилась. Она отнесла мою сумку к воротам и спросила человека, который забирал меня: «Куда вы её отвезёте?» Он обещал отвезти меня прямо домой. Затем на прощанье она сказала, что я лучшая заключённая в тюрьме, которую она когда-либо видела.