Разъяснение полицейским правды о преследовании во время допроса

(Minghui.org) 5 июня 2016 года восемнадцать пожилых практикующих Фалуньгун были незаконно арестованы во время изучения Фа в местной группе моего района. Тринадцать из них были задержаны по уголовному обвинению, а остальных, в конечном итоге, освободили в силу преклонного возраста. Задержание по уголовному обвинению обычно предполагает «запуск» механизма уголовного судопроизводства, вплоть до официального ареста и суда.

Мы сразу сформировали команду соучеников для спасения пожилых практикующих и посещения полицейских участков и отделений, чтобы рассказывать полицейским о Дафа и преследовании. Они должны прекратить верить лжи компартии Китая о практике, прекратить участвовать в преследовании и освободить заключённых практикующих.

Во время работ по освобождению практикующих мы действовали смело, с праведными мыслями и достоинством учеников Дафа.

Соученики начали собирать необходимые материалы и готовить апелляцию в защиту незаконно арестованных практикующих. Другие отправились в семьи задержанных, чтобы убедить их подписать апелляцию и мирно опротестовать несправедливое преследование.

Также местные практикующие отправляли праведные мысли рядом со зданиями полицейских участков и отделений.

Ранним утром 8 июня 2016 года мы отправились в полицейский участок, чтобы найти следователя, который занимался делом практикующих. Но нам сказали, что он ушёл в управление полиции. Когда через некоторое время мы подошли к зданию полицейского управления, многие практикующие уже отправляли рядом с ним праведные мысли.

Неожиданно перед полицейским управлением появились полицейские и сотрудники управления в штатском. Многие из них проверяли удостоверения личности людей, снимая их на видео.

Ощущалось сильнейшее давление, и я, как координатор группы по спасению, сразу подумал, что мой телефон, должно быть, прослушивается, из-за чего и возникла эта неожиданная ситуация.

Соученики уже напоминали мне об осторожности с сотовым телефоном, но я считал, что у меня праведные мысли и не обращал достаточного внимания на безопасность.

«Что мы должны делать? Зайти внутрь или нет?» – спрашивал я себя.

Я вспомнил, что этим утром мне сообщили о приходе четырёх агентов бюро госбезопасности ко мне на работу. Я решил, что мы не должны пассивно ждать, когда нас начнут преследовать, и я должен следовать нашему плану, чтобы спасти заключённых соучеников.

Апелляционное письмо, подписанное членами семей практикующих, мы заменили заявлением, составленным от моего имени. Затем я привёл родственников арестованных практикующих к управлению полиции, но охранники разрешили войти только мне.

Как только я вошёл в здание, полицейские окружили меня. Я уверенно сказал: «Я пришёл сюда по собственной инициативе с единственной целью подать апелляцию».

Меня привели в кабинет начальника какого-то подразделения. Указав на меня пальцем, он закричал: «Вы испорчены до мозга костей. Как Вы посмели выступить против компартии? Вы осмелились привести столько людей и устроить демонстрацию перед полицейским управлением. Наконец-то главный зачинщик беспорядков в провинции попался в нашу сеть. Можете и не мечтать о возвращении домой».

«Мне Вас искренне жаль, – ответил я. – Ваши слова не имеют никакого значения. Важно только то, что говорит Учитель».

Он вызвал вооружённых охранников, чтобы отправить меня в пыточную камеру для проведения немедленного допроса. После этого четверо или пятеро охранников вывели меня из кабинета.

Я закричал: «Фалунь Дафа несёт добро! Полиция похищает невинных людей». Мои крики привлекли внимание многих посетителей, собравшихся на шум, но они не могли мне помочь.

В комнате для допроса меня силой усадили на «скамью тигра», заковав руки и ноги. Я закрыл глаза и, успокоившись, начал отправлять праведные мысли.

Двое полицейских расположились передо мной. Один из них сказал: «Мы здесь, чтобы в соответствии с законом задать Вам несколько вопросов. Надеемся получить честные ответы».

Я ответил им, что они не имеют права допрашивать меня, поскольку действуют незаконно и совершают преступление: «Я пришёл сюда подать апелляцию, пользуясь своим законным правом, предоставленным 41-й статьёй Конституции КНР, но меня похитили и арестовали. Теперь спрашиваю вас, какое преступление, согласно закону, я совершил?», – сказал я.

Один полицейский наклонил голову и ничего не ответил. Тогда заговорил другой. Позже я узнал, что это был сотрудник местного «Офиса 610». Он предложил: «Не волнуйтесь, давайте поговорим спокойно».

Тогда я потребовал снять оковы. Сотрудник приказал охранникам снять с меня наручники.

Когда я попросил снять остальное, он ответил: «Это всё, что мне разрешено сделать».

Я сказал: «Сегодня судьба свела нас при таких специфических обстоятельствах. Хотя это немного горько, но я всё же считаю, что это позитивная встреча. Пожалуйста, тщательно обдумайте то, что я вам скажу».

Я начал говорить с твёрдым намерением спасти эти жизни: «Вы оба участвовали в арестах 5 июня, правильно? Вы задержали группу пожилых людей, которые собрались, чтобы просто почитать и поговорить друг с другом. Какие из этих действий являются нарушением статьи 300 Уголовного кодекса “использование культа для подрыва осуществления закона?” Вы оба должны внимательно проанализировать наши законы. Нет такого закона, который бы определял Фалуньгун, как культ».

Затем я продолжил: «Это Цзян Цзэминь, бывший диктатор, назвал Фалуньгун культом. Когда в прошлом разрабатывалась очередная политическая кампания, слова лидеров использовались как “законы” для исполнения, из-за чего в Китае происходили многочисленные нарушения правосудия, что приносило бедствия и страдания.

Теперь наше правительство вводит новый порядок в систему правосудия, при котором каждое исковое заявление должно быть зарегистрировано и рассмотрено. В будущем ваши действия могут быть использованы как основание для подачи иска против Цзяна. 200 тысяч человек уже подали иски против Цзяна в Верховную народную прокуратуру и Верховный народный суд. Как только Цзян будет осуждён, никто из вас не сможет избежать ответственности. Я рискую жизнью, чтобы прийти сюда ради вас. Пожалуйста, внимательно прочитайте мою апелляционную жалобу».

«Вы должны ясно мыслить, чтобы не запятнать руки кровью невинных людей, – предупредил я. – Не дайте себя обмануть. Нельзя слепо преследовать хороших людей по указке Цзяна».

Оба полицейских ушли, опустив головы.

Я огляделся и увидел устройство для видеозаписи. Я представил себе, как много людей слушали то, что я сказал.

Насколько я понял, Учитель использовал эту ситуацию, чтобы предоставить мне возможность рассказать о Дафа и преследовании ещё большему числу людей. К тому времени только трое вооружённых охранников находились со мной в камере.

Я сказал им: «Молодые люди, когда-то я был солдатом. Нам говорили, что солдат обязан подчиняться приказам. Но это не значит, что мы должны слепо следовать любому приказу. Если командир приказывает нам арестовать убийц и поджигателей, конечно, мы должны выполнить приказ. Несколько дней назад вам приказали арестовать группу хороших людей, которые по возрасту годятся вам в бабушки и дедушки. Может ли ваша совесть оставаться спокойной, когда вы делаете это?

Я понимаю, у вас не было выбора, как только пойти против совести ради спасения своей жизни. Таков злой дух компартии. Он не позволяет людям иметь чистую совесть».

Во время разговора у меня вдруг бесконтрольно потекли слёзы. Возможно, это было проявлением милосердия моего сердца.

Я вспомнил слова Учителя:

«Когда я родился, многие Боги спустились, следуя за мной. С тех пор это происходило каждый год: Боги постоянно спускались вниз. Когда я начал распространять Фа, эти Боги спускались вниз как снежинки – так много их было. Я рассчитал их возраст. С начала моего распространения Фа и до сегодняшнего дня – это молодые люди возрастом около 25 лет, многие из которых действительно не были спасены» («Проповедь Закона на конференции Фа в Нью-Йорке, 2016 год»).

Взяв себя в руки, я продолжил: «Я плачу не о себе. Мои слёзы о вас. Вы слышали всё, что я сегодня сказал здесь. Пожалуйста, скорее выходите из партии и всех её организаций. Тогда вы можете обрести счастливое будущее».

Одна группа вооружённых охранников ушла, её сменила другая. За десять часов я потерял счёт людям, которые приходили и уходили. В какой-то момент один из них сказал другому, чтобы тот внимательно слушал мои слова.

Моё небесное око закрыто. Но я мог чувствовать, что Учитель рядом, вдохновляет и поддерживает меня.

Чем больше я говорил, тем более красноречивым становился, тем более ясным становилось моё сердце. Я твёрдо верил, что никто не может меня преследовать или навредить мне, и у меня не будет проблем с освобождением и возвращением домой.

Следователь, который работал с моим делом, пришёл примерно в четыре часа вечера с папкой под мышкой. Он заявил, что меня задерживают по уголовному обвинению. Он также достал шприц и приказал вооружённому охраннику взять у меня кровь на анализ.

Но я твёрдо сказал: «Я ученик Учителя Ли Хунчжи. Никто не имеет права трогать меня». Полицейский остановился и сообщил, что вернётся с наручниками. Я тут же поднял правую руку перед грудью и начал отправлять праведные мысли.

Вскоре мы услышали женский голос, прерываемый плачем и криком. Я подумал, что это голос практикующей, которую подвергают пыткам, но оказалось, что это моя жена.

Несколько практикующих разыскали мою жену, непрактикующую, и сообщили ей, что со мной случилось. Она немедленно направилась в полицию, взяв с собой моего 93-летнего отца в инвалидной коляске. Практикующие привезли их туда.

Начальник полицейского участка угрожал ей арестом, если она будет создавать проблемы. Но моя жена не испугалась. Она протянула руки и сказала: «Давайте, арестовывайте меня. Все эти годы нашу семью без конца преследуют. У нас не было и одного спокойного дня. Моему сыну 30 лет, и он не может создать семью, свёкор в инвалидной коляске. Если вы хотите иметь проблемы каждый день, давайте, арестуйте меня. Для меня это будет облегчением».

Начальник вскоре стал отступать.

Казалось, полицейские не знали, что делать, и согласились снять с меня все обвинения и отпустить.

Соученики находились под огромным давлением, но все оставались возле полицейского управления с 9 часов утра до 6 часов вечера, пока меня не освободили.

На выходе начальник полиции и другие полицейские пришли пожать мне руку и проводить нас.

Благодаря этому опыту я обнаружил много пристрастий, которые мне ещё нужно убрать в процессе совершенствования. Например, тщеславие.

С тех пор, как меня выпустили из полицейского управления, я отовсюду слышал похвалы: как я хорошо совершенствуюсь, какие у меня стойкие праведные мысли, как я смог выйти невредимым, какие хорошие члены моей семьи и так далее.

Также была и критика моих действий, как координатора, которые привели к созданию этой ситуации в самом начале.

К несчастью, я не смог отнестись к этому, как к испытанию для повышения Синьсин.

Я чувствовал самодовольство, когда мною восхищались, и огорчался, когда некоторые не одобряли меня, считая, что ими движет зависть.

Также у меня появилась завышенная самооценка. За этим последовали проявление напыщенности, игнорирование предупреждений практикующих об осторожном использовании сотового телефона, чрезмерная уверенность в своих праведных мыслях и легкомысленное отношение к безопасности.

Я стал понимать, что любые человеческие представления и пристрастия могут стать упущениями, которыми воспользуются старые силы как предлогом, чтобы преследовать нас.