(Minghui.org) С июля 1999 года, когда началось преследование Фалуньгун, меня задерживали семь раз, но к тюремному заключению приговорили только однажды. Каждый раз я со всей своей мудростью старалась рассказывать полицейским, охранникам и другим задержанным о практике и о преследовании. Так я смогла избежать многих попыток заключить меня в тюрьму.
Спустя примерно год после освобождения из центра заключения мне позвонил полицейский из местного отделения полиции. Он сказал, что я должна явиться на «беседу» с сержантом из районного отделения полиции. Кроме того, он намекнул, чтобы я была осторожной в высказываниях. В противном случае они используют мои слова как «доказательство», чтобы посадить меня в тюрьму.
Когда я вошла в отделение полиции, полицейские включили видеокамеру и начали записывать. Я не боялась, потому что знала, что Учитель заботится обо мне. Улыбнувшись в камеру, я решила, что это хорошая возможность рассказать людям правду о Фалуньгун именно здесь, а также тем, кто позже будет смотреть видео.
В комнату вошёл сержант полиции, выражение его лица было пугающим. Атмосфера казалась напряжённой. Сначала я удивилась, когда он спросил, почему я хочу практиковать Фалуньгун. Но, собравшись с мыслями, я проговорила почти два часа. Я рассказывала один опыт совершенствования за другим. Постепенно окружающая среда изменилась, выражение лиц слушателей стало мягче.
Я рассказала, что практикующие Фалуньгун следуют принципу «Истина-Доброта-Терпение». Я говорила о пользе, полученной последователями Дафа, а также непрактикующими, которые хорошо относились к практике.
Потом без всяких проблем я вышла из отделения полиции с высоко поднятой головой.
Это помогло мне уразуметь, что я не должна бояться полиции. Они обычные люди, а я – практикующая, идущая по пути становления Богом. Я здесь, чтобы спасти их, а не подвергаться преследованию.
Полицейские попытались отправить меня в тюрьму меня ещё шесть раз. Они приходили ко мне домой, арестовывали и отвозили в центр заключения. Я не чувствовала страха, и меня всегда отпускали по состоянию здоровья.
Чтобы защитить меня, сын пытался откупиться от полицейских. Но я объяснила ему, что он не должен платить полиции.
«У нас должна быть вера в Учителя и Фа, – объяснила я. – Если я буду использовать деньги, чтобы «задобрить» полицейских, это означает, что я не верю в Учителя. Тогда никакие божественные существа не станут защищать меня».
Он не сразу понял смысл сказанного. Но после того как меня неоднократно освобождали из центра заключения, поверил в правдивость моих слов.
Когда местные власти хотели задержать меня снова, я решила уйти из дома на некоторое время, чтобы избежать ареста. Но сын подписал гарантийный документ, что будет удерживать меня в городе и заплатит штраф в размере одной тысячи юаней, если я уеду.
Мы обсудили эту проблему, и я пояснила, что преследование – это зло, что практикующие не нарушают никаких законов, поэтому он не должен платить деньги полиции, поскольку они могут использовать их для преследования других практикующих.
Я знала, что они не осмеливались открыто просить денег у сына, потому что это было бы вымогательством. Кроме того, если бы они поняли, что сын готов платить, то вымогали бы у него ещё больше денег.
Сын понял, что это власти нарушают закон, а не последователи Дафа, и сказал, что китайская компартия злая, что он поддерживает мать и выступает против преследования.
Я написала письмо и попросила сына отдать его полицейским, когда они придут к нам домой. Он прочитал им письмо, и они не упомянули о штрафе. В заключение сын сказал, что больше не собирается оказывать на меня никакого давления. После этого полиция не беспокоила его.
Спустя некоторое время сын признался: «Я знал, что ты не смогла бы обмануть врачей при медицинском освидетельствовании. Ваш Учитель защищал тебя».
Когда после очередного задержания меня доставили в суд, судья захотела поговорить со мной. Я отпустила страх и сосредоточилась на том, чтобы рассказать о Фалуньгун и преследовании.
Для меня стало неожиданностью, что она даже не слышала об «Офисе 610». Когда я закончила рассказывать о преследовании, она спросила, что должна делать.
Я посоветовала быть доброй к практикующим и помогать им, когда у неё появится такая возможность. Она хотела помочь мне, но боялась потерять работу, если не выполнит решение вышестоящих должностных лиц.
Я порекомендовала ей просто делать всё, что она может. Она должна поступать по совести, и божественные существа увидят её доброе сердце.
Она попыталась помочь, поговорив с председателем суда и попросив поддержки некоторых коллег. Но её ждала неудача. Тогда она ушла на больничный на время процесса, поскольку не хотела участвовать в нём.
Меня приговорили к длительному тюремному сроку, но быстро освободили по состоянию здоровья.
Меня привезли в центр заключения вместе с другими практикующими. Нам пришлось ждать у главных ворот, пока полицейский искал того, кто их откроет.
Стоя перед воротами и глядя на центр заключения без всякого страха или человеческих мыслей, я чувствовала, что время замедлилось, а я становлюсь выше и выше, пока центр задержания не стал выглядеть очень маленьким. Ничто не могло потревожить моё сердце. Я могла видеть только Вселенную и себя.
Учитель сказал:
«Все эти события происходят не более чем для того, чтобы использовать силы зла для устранения коренных пристрастий практикующих, для высвобождения самосовершенствующихся из уз обычного человека и его кармы». («Насилие не может изменить сердце человека» из книги «Суть усердного совершенствования II»)
Вернувшийся полицейский вглядывался в моё лицо некоторое время. Наконец он сказал: «Глядя на вас, я вижу, что Фалуньгун несёт добро».
Администрация центра заключения отказалась принять меня. Это был последний раз, когда меня доставили в центр заключения.