( Minghui . org ) От редакции: ниже приводится письмо Чжэн Цзюэсина (псевдоним), отставного сотрудника полиции Пекина. Он был свидетелем того, как практикующих Фалуньгун подвергали пыткам в пекинском Центре юридической подготовки, организации по «промыванию мозгов». Их мирная реакция и твёрдость убеждений побудили Чжэн Цзюэсина переосмыслить роль вооружённых сил полиции в преследовании Фалуньгун и понять истинную преступную природу компартии Китая (КПК) и правду о Фалуньгун.
* * *
В 2003 году я был офицером вооружённых сил полиции в Пекине, в Центре юридической подготовки округа Дасин. Я лично видел, как там преследовали практикующих Фалуньгун. Это тяжело, почти невыносимо вспоминать, но я должен рассказать об этом, чтобы люди всего мира узнали о том, что происходит на самом деле
Раньше я гордился тем, что работаю в правоохранительных органах столицы. Но оказалось, что моя работа вовсе не заключалась в честной охране правопорядка. Я помогал осуществлять незаконное преследование невиновных практикующих Фалуньгун. Я очень виноват и по-настоящему жалею о том, что неосознанно содействовал этому преступлению.
Когда правдивая история Фалуньгун распространилась в моём родном городе, я стал более ясно видеть злую природу КПК. Чтобы хоть как-то исправить свои ошибки и пробудить совесть своих коллег-полицейских, я собираюсь в этой статье разоблачить преступную кампанию преследования. Надеюсь, что другие офицеры полиции тоже осознают злую природу КПК, выйдут из партии и принадлежащих ей организаций и прекратят помогать КПК преследовать ни в чём не повинных людей.
1. Изоляция
Летом 2003 года областной отдел внутренней безопасности направил в центр молодого школьного учителя Цуй Сянцзюня. Все камеры на втором и третьем этажах выглядят одинаково – пустая комната с матрасом на полу, на котором можно ночью спать, а днём сидеть. Есть окно с видом на дверь, но оно всегда плотно занавешено. Заключённым трудно определить, где они находятся и какое время суток, что создаёт ощущение изоляции, ужаса и отчаяния.
На дежурстве постоянно находились двое вооружённых полицейских и чиновник. Двери в камеры всегда закрыты, кроме маленьких окошечек для наблюдения за заключёнными. Мы должны были следовать строгим правилам: ни с кем не разговаривать, у входа проверять идентификаторы личности и фиксировать всё происходящее.
Сотрудники Центра подготовки занимались ежедневным жизнеобеспечением. В ведении сотрудников отдела внутренней безопасности были аресты. А те, кто работали в городском «Офисе 610» и трудовых лагерях, отвечали за так называемое «преобразование» практикующих Фалуньгун.
На то, чтобы задействовать так много организаций, было две причины. Во-первых, те, кого направляли в этот центр, были достаточно значимыми фигурами. Менее важными арестантами занимались центры районного уровня. Во-вторых, КПК не доверяет никому. Она хочет, чтобы сотрудники шпионили друг за другом и доносили друг на друга, опасаясь, что полицейские начнут сочувствовать практикующим Фалуньгун и будут отказываться преследовать их.
Цуй Сянцзюнь сразу после прибытия в центр отказался принимать пищу и пить воду. Он выглядел истощённым и слабым. Полагаю, что голодовку он начал ещё в центре предварительного заключения. Когда ему приказывали сесть прямо и «поразмышлять», он закрывал глаза и медитировал в позе лотоса. Мы требовали открыть глаза, но молодой человек игнорировал нас, а иногда даже делал движения из упражнений. Мы кричали на него, чтобы он прекратил это.
Полицейским, работавшим в центре, запрещалось входить в камеру, поэтому мы вынуждены были каждый раз докладывать об этом ответственному лицу. Уполномоченные полицейские, втроём или вчетвером, входили в камеру, распрямляли молодому учителю ноги и укладывали его на пол. Когда ему приказывали сесть, он не слушал. Это была сложная ситуация. Вскоре после того как мы уходили, он начинал делать свои упражнения, и нам снова приходилось докладывать. Ходить с докладом приходилось так часто, что, в конце концов, мы перестали обращать на этого заключённого внимание.
Когда заключённым нужно было воспользоваться туалетом, они должны были просить у нас разрешения, а мы передавали их просьбу начальству. Только с его разрешения практикующим можно было справить естественную нужду. Заключённым запрещено было видеться друг с другом, а полицейским запрещалось оставаться с практикующими наедине.
Три человека сопровождали заключённого в туалет: за каждую руку заключённого держал полицейский, а сзади следовал чиновник. Из-за того, что Цуй Сянцзюнь отказывался сотрудничать, мне хотелось наказать его, отказав в использовании туалета. Но он не просил об этом. Он справлял нужду в штаны, но не просил о посещении туалета.
2. Жестокое принудительное кормление
Через несколько дней Цуй Сянцзюня стали кормить принудительно. Врач вставил ему через нос резиновую трубку. Цуй Сянцзюнь сопротивлялся. Тогда офицеры отдела внутренней безопасности привязали его к железному стулу так, что мужчина просто не смог двигаться. Тогда он закричал: «Фалунь Дафа несёт добро! Истина, Доброта, Терпение – великие! Фалунь Дафа – праведный!».
Нас это потрясло. Я никогда не видел такой крепкой веры. От этого молодого учителя исходила такая чистая и мощная праведная энергия, без тени страха, враждебности или ненависти. Это был крик милосердия.
Сотрудники отдела внутренней безопасности в панике бросились закрывать окно. Они испугались, что их посчитают преступниками. Кто-то начал бить заключённого по лицу.
Три раза в день Цуй Сянцзюня принудительно кормили молоком. Каждый раз он сопротивлялся. Через несколько дней по резиновой трубке потекла кровь. Врач покачал головой, он просто не мог больше делать это. Такая жестокая пытка!
Я не смог бы вынести такого. В душе я испытывал восхищение по отношению к этим людям, которые верили в «Истину, Доброту, Терпение». Они действительно необыкновенные!
Тогда Цуй Сянцзюню стали каждые два-три дня ставить капельницу. Мужчина сопротивлялся, и его приходилось связывать. Я слышал, что каждая бутылка для инъекции стоила 100 юаней, и задавался вопросом: «Почему же он не ест? Почему он заставляет нас так много работать и тратить на него так много денег?».
Теперь я понимаю, что пища – это не единственное, что нужно для жизни. Надо иметь духовную веру, именно она делает жизнь осмысленной. Я вырос в сельской местности и, попав в крупный город, был ослеплён его огнями. Думал, что счастье – это хорошая еда и развлечения. Я принимал жизнь в городе за счастье, пока не понял, что по-настоящему счастливы те, кто живут с верой.
Кстати о еде. Полицейским центра «промывания мозгов» выдавали всевозможные деликатесные блюда и напитки. Иногда полицейские из отдела внутренней безопасности ели их прямо перед заключёнными практикующими, чтобы побудить тех поддаться «преобразованию». Как-то я подслушал телефонный разговор этих офицеров с вышестоящим руководством. Их руководители часто ездили по курортам.
Правительство очень ценило чиновников, отвечающих за «преобразование» практикующих Фалуньгун. За каждого «преобразованного» практикующего им полагалось большое вознаграждение.
Позже я прочитал доклад, в котором говорилось о том, что на преследование Фалуньгун была потрачена четвёртая часть национального дохода. Но на самом деле, я думаю, было потрачено больше. Правительство пустило народные деньги на преследование невиновных людей. Это само по себе большое преступление.
3. Избиения, лишение сна и тотальный контроль
Четырём полицейским поручили «преобразовать» Цуй Сянцзюня. Это были Вэй из трудового лагеря Туаньхэ, Ян из отдела внутренней безопасности, Чжан из исправительно-трудового лагеря Тяньтанхэ и молодой офицер по фамилии Ли. Казалось, что Вэй был знаком с заключённым, возможно его перевели из того трудового лагеря, где раньше работал Вэй. Ли был выпускником колледжа и ещё не имел вредных привычек, которые были у большинства полицейских.
Они по очереди каждый день «говорили» с Цуй, но это не сработало. Однажды молодому учителю показали письма от членов семьи и из его школы, давили на молодого учителя чтобы «преобразовать» его. Но и это не помогло.
Офицеры заволновались. Ян был самым яростным из них: во время очередного «разговора» он несколько раз ударил Цуя по лицу. «Полицейский бьёт меня!», – закричал тот. Поскольку во всех помещениях тюрьмы есть камеры слежения, Ян немного поутих, но продолжил напористо говорить.
Потом офицеры начали лишать Цуя сна. Свет в его камере не выключали ни днём, ни ночью. В камеру принесли два стула: один для Цуя, другой для дежурного офицера. Как только Цуй закрывал глаза, дежурный офицер толкал его. Это длилось много дней.
Я думал, что это уже слишком, – лишать человека сна, когда он уже отказался от еды и воды. Как они могли так жестоко пытать его? Не сойдёт ли он с ума? Лишить его свободы – само по себе преступление, тем более бить его и не давать спать. Неужели именно это они имеют в виду, когда говорят «юридическая подготовка»?
Когда я впервые увидел вывеску «Центр юридической подготовки», то подумал, что в этом заведении проводят исследования, проходят семинары, на которых делают доклады и обмениваются мыслями. Я хотел воспользоваться возможностью узнать что-то полезное для себя. Но то, что происходило внутри, было возмутительным!
Несколько дней спустя произошло нечто ещё более ужасное.
Цуй Сянцзюнь не сошёл с ума, а вот полицейские – сошли. Однажды они пришли все четверо. Это было большой редкостью, обычно они являлись по одному. Выглядели они совершенно деморализованными. Без лишних разговоров они начали бить Цуя руками и ногами, загнав его в угол, который не просматривался камерой наблюдения. Они знали, что совершают незаконные действия и не хотели, чтобы это попало в поле зрения камеры. Но они без сомнения должны были получить на это разрешение от вышестоящего начальства. Записыающую камеру могли выключить. А запись стереть. Они ничем не рисковали. Мы с напарником не осмелились заглянуть в тюремную камеру. Оттуда слышались крики боли и стоны. Должно быть, его били очень сильно.
Мы привыкли уважать пекинскую полицию. Я не мог себе представить, чтобы полицейский избивал человека, который уже несколько дней ничего не ел, не пил и не спал. Раньше я гордился тем, что служу в правоохранительных органах. Был готов пожертвовать жизнью, чтобы защитить свою страну и её народ. Но что я мог сделать, наблюдая такое? Меня воротило от их действий. Иногда накатывала такая ярость, что хотелось собрать нескольких друзей и избить этих «полицейских из столицы».
Выйдя из камеры они заявили, что отведут Цуя в туалет. Они не хотели, чтобы мы следовали за ними. Лицо учителя было в крови и порезах, под глазами темнели синяки. Было лето, и он носил шорты, поэтому видны были его ноги, покрытые синяками и страшно распухшие. Эти негодяи были такими жестокими! Когда они вернулись, крови уже не было.
Несколько дней спустя, когда мы с напарником отводили Цуя в туалет, мы рассмотрели его раны. Самые серьёзные повреждения были с внутренней стороны бёдер. Это расстроило меня. Полицейские хорошо знают, что повреждения тазобедренных суставов наиболее болезненные: это не убьёт вас, но будет причинять мучительную боль.
Меня поразило, что при этом в глазах Цуя не было ненависти. Невозможно словами выразить моё восхищение практикующими Фалуньгун. В то же время моё уважение к полиции Пекина окончательно исчезло.
С тех пор я очень по-доброму говорил с учителем, пусть даже всего по нескольку слов. Своё отношение к нему мы могли показать только тоном речи и выражением глаз.
Помимо Цуй Сянцзюня ещё двое практикующих Фалуньгун оставили в моей душе глубокий след. Одним из них был Юй Чао, красивый молодой выпускник университета Цинхуа. Он был твёрд и непреклонен. Его жену, тоже выпускницу этого университета, также арестовали.
Другим был У Сянвань из провинции Шаньдун. Ему было всего 20 лет. После нескольких месяцев заключения в одиночной камере, не имея возможности даже побриться, он выглядел на все 60. Это было результатом «юридической подготовки» КПК.
В конечном итоге большинство практикующих, побывавших здесь, были снова брошены в тюрьму. Но время, проведённое ими в Центре юридической подготовки, не зачитывалось в качестве тюремного срока. По версии правительства это было местом для «обучения». Но зачем для «обучения» в комнате площадью 4 квадратных метра нужен вооружённый полицейский? Чем можно объяснить избиения и лишение сна? Добавим сюда существование «Офиса 610». Это достаточные доказательства того, что преследование является незаконным. Должно быть, очень многие люди стали, как и я, невольными соучастниками этого.
Заключение
После ухода в отставку я постарался больше узнать о Фалунь Дафа. Прочёл «Девять комментариев о коммунистической партии» и книгу «Разложить партийную культуру». Вспоминая то, что я видел в Центре юридической подготовки, размышляя о коррупции в полиции, о недопустимом поведении партийных чиновников в моём родном городе, я глубже понял суть КПК. Она была корнем всего зла, с которым я сталкивался в жизни. Практикующие моего родного города все были очень добрыми людьми, только демоны могли жестоко пытать их и вырезать у них органы.
КПК правила Китаем при помощи лжи и насилия больше 60 лет. Она превратила страну с достойной, древней цивилизацией в логово демона. Постепенно приучила китайский народ к мышлению, языку и поведению «демонов».
Прожив в этой среде так долго, китайский народ не знает, каким образом вырваться из неё, да и не может этого сделать. Ориентиры добра и зла размылись. КПК вывела нас на дорогу в ад.
Но Фалунь Дафа, его милосердный Учитель и практикующие, несмотря на преследование, оказывают благотворное влияние на весь мир. Они обращаются к человеческой доброте и дарят миру своё милосердие. Это спасение для общества, находящегося в моральном упадке.
Воспоминания о том, что происходило в центре «промывания мозгов», заставляют меня вздрагивать. Я носил полицейскую форму и помогал преследованию! Но я не хотел этого делать. Я искренне надеюсь, что мои коллеги – полицейские, тюремщики, работники судебной системы и правительственные чиновники увидят партию такой, какая она есть на самом деле, выйдут из неё и встанут на праведную сторону. Мы несём ответственность за нашу собственную жизнь и жизни членов наших семей. Мы должны сохранить истинные законы. Это преступление совершать действия, выходящие за рамки закона.
До того, как сесть за написание этой статьи, я провёл своё собственное расследование. В списке, опубликованном правительством Китая в 2000 и 2005 годах, в числе 14 еретических культов нет Фалуньгун. Нет решения Народного собрания и двух верховных судей о том, что Фалуньгун является еретическим культом.
Я был потрясён, узнав об этом. Все мы по умолчанию, как факт, приняли за истину обратное.
Вы должны знать, что преспешники Цзян Цзэминя, «Офис 610» и Политико-юридический комитет, очень хитры. Они никогда не издавали никаких официальных документов. Другими словами, с 1999 года всё преследование Фалуньгун, в том числе обыски, аресты, задержания и лишение свободы не имело под собой никакой правовой основы.
Если вы выполняли инструкции «Офиса 610», вы можете стать козлом отпущения, когда, однажды, начальство переложит на вас ответственность. Вспомните историю КПК. Подумайте о том, как плохо кончили бывшие руководители КПК – Лю Шаоци, Линь Бяо, Пэн Дэхуай и Цзян Цин.
Исполнение закона не должно выходить за рамки закона. Я обращаюсь к вам, четырём полицейским, упомянутым выше: вы сознательно нарушали закон! Когда придёт время отвечать за содеянное, как вы это объясните? Признается ли ваше начальство в том, что приказывало вам избивать людей? Есть ли у вас доказательства того, что вы делали это по приказу? Мне жаль офицера Ли. Первое, чему он научился как полицейский, это мучить людей. Вы должны трезво подумать. Не поддавайтесь обману! Не помогайте преследованиям. То, что сделали практикующие Фалуньгун, они делали для защиты нравственности и совести, для защиты основы закона. Они делали это и для нас тоже. Мы должны поддерживать их и помогать им.
Моё сердце запятнано работой в Центре юридической подготовки. Позже, узнав правду о Фалунь Дафа, я во всём разобрался. И теперь я рассказываю об этих преступлениях, чтобы призвать своих коллег-полицейских и других людей, участвующих в преследовании, в той или иной форме разоблачить партию. Разоблачение зла – это шаг к очищению от него нашего народа.
Практикующие Фалуньгун так много сделали для нас и для этого мира. Я всё яснее и яснее понимаю это. Они надеются, что мы освободимся от влияния демонов и станем добрыми и прекрасными жизнями этой вселенной. Мы творили зло, и с этим уже ничего не поделаешь.
Но всё меняется. Ван Лицзюнь, Бо Силай, Ли Дуншен и Чжоу Юнкан, возглавлявшие преследования, были арестованы. По официальной версии причиной была коррупция, но все знают, что это потому, что они преследовали Фалуньгун. Это было началом их наказания.
Небо предоставило нам шанс. Все те, кто участвовал в преследовании, спешите спасти себя. Существующей правовой системы более чем достаточно, чтобы привести вас к ответственности. Но практикующие Фалуньгун совершенствуются по принципу «Истина, Доброта, Терпение». Они хотят спасти больше людей. В этом их милосердие. Сейчас пора мыслить трезво!
Некоторые могут сказать: «Ты говоришь как практикующий Фалуньгун». А я отвечу: «"Истина Доброта Терпение" так велики! Каждый должен узнать об этом! Конечно, я бы хотел учиться этому, но боюсь, что не дотягиваю до их уровня».
Одна восьмидесятилетняя женщина из моей деревни упала и сломала кость. Она повторяла «Фалунь Дафа несёт добро! Истина Доброта Терпение – великие принципы!» и быстро поправилась. А затем начала учиться Фалунь Дафа. В последние годы ещё 5 человек в моей деревне начали изучать Фалунь Дафа.
Я, наконец, написал о том, о чём хотел рассказать уже много лет! Это мой способ помочь практикующим Фалуньгун разъяснять правду и спасать живые существа. Не знаю, имеет ли это значение.
Спасибо Учителю Фалунь Дафа и практикующим Фалуньгун!
Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2014/3/24/146050.html
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
