Ч. 1: http://ru.minghui.org/articles/2014/1/24/63174.html
( Minghui . org )
4. Моё исцеление от некроза шейки бедра убеждает людей в оздоровительной силе Фалуньгун
Я была поражена, когда 20 июля 1999 года узнала, что практика, спасшая мне жизнь, стала мишенью для жестокой кампании преследования.
Я решила рассказать всем, как Фалуньгун вернул меня к жизни после заболевания некрозом шейки бедра.
Врачи и пациенты в изумлении от того, что я так хорошо хожу
Копия диагноза Ма Чжунбо в Северном институте изучения некроза
В марте 2000 года я вновь посетила Харбинский Северный институт изучения некроза, чтобы забрать свои медицинские документы и копию компьютерной томографии. Директор института доктор Чжан был потрясён, увидев меня: «Разве это не вы ползали по полу?» Я ответила: «Да, это была я».
Он удивился еще больше: «А теперь Вы можете ходить?» Я ответила: «Разве я только что не вошла сюда?» Затем я прошлась по комнате и сказала ему, что теперь я здоровый человек, который может все.
Узнав, что я не купила ни одного лекарства с момента моего последнего визита в феврале 1999 года, доктор Чжан захотел узнать мой секрет: «Ваше выздоровление, явно, не заслуга медицины. Как же Вы излечились?»
Я ответила: «Я выздоровела, потому что практикую Фалуньгун!» Меня тут же схватил полицейский, находившийся в тот момент в больнице. «Пройдёмте со мной, – сказал он. – Как Вы смеете упоминать Фалуньгун?»
На что я возразила: «А что в этом такого? Я сказала правду!»
Доктор Чжан согласился: «Это правда. Мы не можем этого отрицать. Это, действительно, чудо!» Полицейский замолчал.
Я сначала отказалась от предложения доктора Чжана сделать ещё одну компьютерную томографию моих костей, но передумала, когда он предложил сделать это бесплатно.
Несколько других пациентов в институте услышали мою историю и с нетерпением ждали результатов компьютерной томографии.
К всеобщему удивлению новая компьютерная томография выглядела точно так же, как и предыдущая. Доктор Чжан был сбит с толку: «Постойте, но Вы же не вылечились! Посмотрите, ваши кости всё ещё выглядят, как гнилая картошка». Тем не менее, я могла ходить и приседать без каких-либо симптомов некроза.
Без доктора Чжана и компьютерной томографии все присутствующие, наверное, сразу поставили бы под сомнение мою историю выздоровления.
Врач пришёл к выводу: «Фалуньгун действительно может лечить болезни». Другой ответил ему: «Конечно. Иначе, почему так много людей практикует Фалуньгун?» Третий вмешался в разговор: «Раз Фалуньгун подарил Вам такое чудо, я не сомневаюсь, что сфабрикованные режимом КПК факты против практики – фикция. Почему бы Вам не рассказать всем, как Фалуньгун Вам помог?»
Я сказала: «Конечно, я расскажу».
Полиция отпустила меня после того, как односельчане подтвердили факт моего невероятного выздоровления
Я пришла в местное бюро апелляций, чтобы рассказать его сотрудникам, как Фалуньгун помог мне снова начать ходить, несмотря на диагноз «некроз шейки бедра», который поставили врачи и подтвердила компьютерная томография.
Когда я спросила сотрудников бюро апелляций, почему режим клевещет на Фалуньгун, то вместо ответа они позвонили в «Офис 610».
После того как меня отвезли в полицейский участок Ачэна, полицейские позвонили в мою деревню, чтобы проверить мою личность. Все, кому они звонили, спешили поделиться моей удивительной историей выздоровления: «Эта женщина страдала от некроза и была полностью парализована. Но теперь она абсолютно здорова, и всё это благодаря ее практике Фалуньгун».
Полицейские больше не относились с подозрением к моей истории, но не знали, что им делать дальше.
Один полицейский признался: «Её история, на самом деле, правда. Я просто не могу заставить себя отправить её в центр заключения. Я не хочу получить плохую карму». Он понял, что Фалуньгун несёт добро.
После двух часов обсуждения моей дальнейшей судьбы полицейские отпустили меня.
5. После двух моих апелляций в Пекине меня задержали и подвергли пыткам
Узнав о моем плане поехать в Пекин и апеллировать в защиту Фалуньгун, мой отец поддержал меня: «Ты должна поехать, даже если никто не поедет! Фалуньгун спас тебе жизнь». Моя семья одолжила мне денег на дорожные расходы.
Принудительное кормление причинило мне мучительную боль
После моего визита в Национальное бюро апелляций 5 июня 2000 года меня арестовали и вскоре перевели в Центр заключения №2 в городе Ачэн.
Во время заключения я объявила голодовку с требованием освободить меня. В ответ охранники вызвали врачей из больницы города Ачэн, чтобы подвергнуть меня насильственному кормлению. Несколько раз мне вставляли трубку в ноздри, а она выходила из моего рта. Однажды трубку вставляли семь раз подряд.
Насильственное кормление причиняло мучительную боль: выделялась слизь, и каждый раз текли слёзы. Кроме того, охранники намеренно добавляли соль и алкоголь в жидкость для насильственного кормления, чтобы причинить мне ещё больше боли. Соль добавляли, чтобы меня мучила жажда, а алкоголь – потому что они знают о том, что практикующие Фалуньгун его не употребляют.
Меня выпустили через два месяца, но моей семье не разрешали забрать меня до тех пор, пока они не заплатили охранникам 500 юаней.
Умирающая от рака молочной железы
В октябре 2002 года я во второй раз поехала в Пекин, чтобы апеллировать в защиту Фалуньгун, однако меня снова арестовали. Из Центра заключения №1 в округе Ачэн, куда меня поместили вначале, я была переведена в известный своей жестокостью исправительно-трудовой лагерь Ваньцзя для отбывания наказания сроком на один год. Для того, чтобы подвергать унижению женщин-практикующих, которые отказывались оставить свою веру в Фалуньгун, их отправляли в камеры к мужчинам-заключённым и оставляли там на целые сутки. Я также подверглась такому унижению дважды.
20 июня 2001 г. – день, известный страшным злодеянием – в исправительно-трудовом лагере Ваньцзя охранники собирали тех, кого они считали «несгибаемыми» практикующими. Ши Инбай, замначальника исправительно-трудового лагеря, указывал на свой нос и вопрошал: «Закон – это кто? Я закон после того, как ворота лагеря закрываются».
Согласно указанию Ши Инбая, охранников разделили на группы по пять человек, каждая из которых набрасывалась на одного практикующего. Поскольку мы отказывались идти в мужские камеры, мы были жестоко избиты.
Когда одна из женщин-охранников спросила, почему я не встаю, я быстро ответила: «Почему? Разве Вы не видите, что я женщина? Куда Вы тянете нас?»
Она ответила: «В мужские камеры». Я сказала, что уже была там однажды и знаю, что это такое. На самом деле, моё сердце всё ещё дрожало от мысли о том, что ещё одна практикующая сошла с ума после изнасилования там.
Женщина-охранник схватила меня за волосы и потащила по песчаной земле. Обувь сразу слетела с ног, мои спина и пятки начали кровоточить.
Я спросила её: «Почему ты так жестока? Ты ведёшь себя не как женщина! Разве ты не чья-то дочь? Почему ты так жестока по отношению к другим женщинам?»
Но она проигнорировала мои слова.
Я пыталась сопротивляться изо всех сил, но они подняли меня и насильно понесли к камере мужчин-заключённых.
После того, как они заставили меня сидеть на корточках две ночи и один день, я заметила, что моя правая ступня загноилась и так распухла, что не помещалась в обуви.
Женщины-охранники не унимались, несмотря на то, что я больше не могла сидеть на корточках. Они подвесили меня за руки к верхнему краю двухъярусной кровати и не освобождали до тех пор, пока я не потеряла сознание от боли. После того, как я пришла в себя, они заставили меня сесть на корточки снова.
Они также заставляли меня сидеть на низком стуле нескольких дней и ночей. В результате мои ягодицы воспалились, загноились, и кожа прилипла к одежде. Мне не давали ни спать, ни принимать душ.
После девяти дней таких издевательств меня вернули в женскую камеру. К тому времени я уже не могла ходить, и у меня поднялась высокая температура. Через несколько дней температура упала, но я ощутила опухоль в правой груди, и она очень сильно болела.
Спустя около 20 дней, как-то раз ночью, я была поражена, увидев, как фиолетово-чёрная кровь и гной хлынули из моей опухшей правой груди. Моя сокамерница, тоже практикующая, пыталась остановить эту жидкость с помощью туалетной бумаги, но безрезультатно. Затем она держала таз под грудью, чтобы собрать жидкость.
Когда женщина-охранник пришла проверить, что происходит, то пришла в ужас от того, что увидела, и сразу убежала. Затем вошли сразу несколько женщин-охранников. Каждый раз, когда они случайно касались моей груди, потоком текли кровь и гной. Казалось, что от моей правой груди осталась только кожа.
Меня отправили в больницу, но врач, окинув быстрым взглядом грудь, сказал: «Вся грудь полая. Необходимости в операции нет. Ничего не осталось». В тот момент в связи с высокой температурой и из-за пыток я весила около 32 килограммов.
Я должна жить
6 июля 2001 года после восьми месяцев заключения меня отправили домой. Персонал «Офиса 610» и местные полицейские беззастенчиво разгласили, что я умираю от рака молочной железы в результате занятий Фалуньгун. Они не жалели усилий, распространяя в обществе эту ложь.
Я была так слаба, что не могла даже открыть глаза. Вместо того, чтобы проявить обо мне заботу, мой муж относился ко мне как с незнакомому человеку. Он отказывался готовить для меня еду, не говоря уже о том, чтобы позаботиться о других потребностях. Каждый день я страдала от сильной боли, от которой часто теряла сознание.
Моё сердце было разбито, и мне уже хотелось сдаться. Но мысль, что у меня есть Учитель, заставляла меня держаться.
Но на десятый день я почувствовала, что умираю и задала себе вопрос: «Что мне делать?»
Я попыталась вспомнить тот день, когда вернулась домой. Ходили слухи, что рак молочной железы развился из-за моей практики Фалуньгун. Некоторые даже шептались за моей спиной: «Сразу видно, что Бо (это моё имя) умирает. На этот раз даже Фалуньгун не сможет её спасти».
Мой друг, навестивший меня, сказал: «Мы думали собрать 10 000 юаней для твоего лечения, но побоялись возможного рецидива некроза без твоих занятий Фалуньгун. Рак молочной железы – другая смертельная болезнь. Всё, что ты можешь, это попросить помощи у Учителя. Если сможешь излечиться от рака груди, вся деревня начнёт практиковать Фалуньгун. Выполняй, пожалуйста, свои упражнения».
Я сразу поняла, что моя судьба, жизнь или смерть будут непосредственно влиять на отношение людей к Фалуньгун.
Хотя я была очень слаба, но укрепилась в мысли: «Я практикующая Фалуньгун. Я не умру. Независимо от того, насколько это тяжело, я продолжу жить, чтобы меня не могли использовать для клеветы на Фалуньгун».
Я должна жить.
От одной этой мысли боль во всем теле уменьшилась, и моё сознание уже больше не было рассеянным. Я держала в голове твёрдую и ясную мысль, что я совершенствующаяся, и мой Учитель заботится обо мне.
(Продолжение следует)
Ма Чжунбо, практикующая Фалуньгун из провинции Хэйлунцзян, Китай
Версия на английском находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2014/1/22/144538.html
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
