8 июня 2010 года практикующего Фалуньгун Цао Дуна из Пекина незаконно приговорили к принудительным работам вскоре после его ареста полицией Пекина. Его адвокат Ли Сюнбин апелляцию на решение административного комитета Пекина по принудительному труду, требуя отменить приговор в отношении Цао Дуна и немедленно освободить его. Однако суд района Сичэн отказался принять апелляцию. Тогда Ли Сюнбин подал её в суд промежуточной инстанции района Сичэн.

Административный комитет Пекина по принудительному труду приговорил Цао Дуна к 2,5 годам принудительных работ за то, что у него дома обнаружили 75 книг Фалуньгун и 14 экземпляров материалов Фалуньгун. Вначале адвокат подал апелляцию на решение принудительного трудового комитета по поводу недостающих фактов в рассматриваемом деле, наличия противоречивых доказательств, злоупотребления правом и не соблюдения необходимых мер при исполнении. 26 октября 2012 года административный комитет Пекина по принудительному труду отклонил апелляцию и оставил первоначальный приговор в силе. Цао Дун отказался принять это решение, и 9 ноября 2012 года его адвокат подал апелляцию в суд против Пекинского комитета.

Адвокат утверждает, что приговор Цао Дуна к принудительному труду лишает его личной свободы и нарушает Конституцию Китая, а также законодательные законы и правила административных наказаний. Согласно Конституции Китая, ни один гражданин не может быть арестован без постановления суда или прокуратуры. Административные наказания, которые лишают граждан их свободы, законами не признаются. Административные правила и принципы, принятые полицией или другими сторонами, не должны лишать граждан их личной свободы. Приговор Цао Дуна, основанный на этих неприемлемых административных правилах и принципах, придуманных полицией, является нарушением конституции Китая, нарушением Закона об административном наказании и законодательной власти. Адвокат заявляет, что приговор основан на недостаточных доказательствах и незаконных процедурах, проведённых учреждениями не в соответствии с законами Китая. Поэтому незаконный приговор должен быть отменён, а Цао Дун немедленно освобождён.

В дополнение к уже упомянутым нарушениям, Ли Сюнбин назвал и другие. Приговор Цао Дуна к 2,5 годам принудительных работ превышает максимальный срок, установленный соответствующими законам. Согласно пунктам 13 и 14 реализации предложений по дальнейшему укреплению и совершенствованию процедуры вынесения наказаний принудительным трудом (Реализации законопроектов), максимальный срок принудительных работ не может превышать два года. Поэтому, шесть месяцев, присуждённые дополнительно Цао Дуну юридически необоснованны. Приговор был вынесен без уведомления ответчика и без судебного разбирательства дела, с очевидным нарушением административных правил общественной безопасности. Поэтому, процедура вынесения приговора незаконна.

Ли Сюнбин подчеркнул, что «дело в отношении Цао Дуна является, по существу, вопросом религиозной веры – основного права граждан, которое является уважаемым и защищаемым в соответствии с Конституцией Китая. Нет ни одного закона, где говорится, что гражданин, владеющий книгами или материалами Фалуньгун, нарушает закон и должен быть осуждён».

Ли Сюнбин выдвинул предложение «заново пересмотреть систему принудительного труда». Он заявил: «Более десяти лет, начиная с 1999 года (начало преследования Фалуньгун), правовая система Китая стала свидетелем множества тревожных случаев, которые должны напомнить государству, уважать гражданскую свободу вероисповедания с полным осознанием и рациональностью. … Приговаривать гражданина к принудительным работам, основываясь лишь на реализации законопроектов, без               какого-либо суда и следствия или защиты человека в суде является крайним нарушением юридических процедур и закона».

Далее Ли Сюнбин продолжил: «Из истории принятия законов и развития идеи о свободе религиозной веры в цивилизованных странах всего мира можно сделать безошибочные выводы: правовые установления и осуществления права граждан на религиозную веру делают политику более прозрачной, защищая права человека, что в современном Китае отмечено печально известным несправедливым обращением с религиями и различными верованиями на протяжении всей истории. Для формирования культуры свободы вероисповедания люди заплатили высокую цену. Сегодня для Китая настало время сознательно и искренно поддержать этот универсальный принцип».

Возникновение системы исправительно-трудовых лагерей в Китае можно проследить со времён бывшего Советского Союза. Полностью незаконная, она была уникальной системой для Советского Союза, а сейчас стала характерной системой, уникальной для коммунистического Китая и органом, который стоит над законами Китая. Она стала важным инструментом в руках КПК для преследования Фалуньгун. КПК может соблюдать правовые нормы, вынося приговоры другим, но только не в случаях с практикующими Фалуньгун. Одного заявления практикующего, что он или она независимо от любых обстоятельств будет продолжать практиковать Фалуньгун, или обнаружения материалов Фалуньгун во время незаконного обыска в его доме, достаточно, чтобы приговорить его или её к принудительным работам. Это объясняет, почему большинство заключённых в исправительно-трудовых лагерях – практикующие Фалуньгун.

В виду общественных протестов в Китае, система использования принудительного труда КПК привлекает всё больше внимание международного сообщества. Хотя многие должностные лица КПК, возможно, знают об её незаконности, но закрывают на это глаза и продолжают поддерживать её работу. Система принудительного труда, продукт автократии КПК. Она стоит над законом страны и управляется исключительно полицией, которой дана власть, арестовывать любого, кто неугоден КПК. Аресты и приговоры практикующих Фалуньгун к принудительным работам осуществляется исключительно полицией, в то время как так называемый административный комитет «Перевоспитание через труд» просто прикрывает продажность тех, кто обладает властью. Эта система сама по себе является преступной организацией, которая действует на государственном уровне и она явно незаконна.

Трудовые лагеря вообще не контролируются. Седьмое отделение исправительно-трудового лагеря Синьань в Пекине, где содержится Цао Дун, является отделением строгого контроля. Письма Цао Дуна к его семье не отправляют, пока их не одобрит тюремное начальство после самой строгой проверки. В то же время правила исправительно-трудового лагеря гласят, что задержанные имеют право на переписку без проверки их писем. Когда Цао Дун получил разрешение на телефонный звонок, ему строго запретили говорить об ужасных условиях, существующих в лагере. Во время разговора рядом с ним находился полицейский, который записывал всё, что он говорил. Если бы Цао Дун упомянул о жестоком преследовании, которому его подвергают, полицейский сразу же прервал его разговор, и практикующему больше не разрешили бы никаких телефонных переговоров. Его право на встречу с адвокатом чаще всего отклонялось, а когда позволяли встретиться с ним, то их разговор тщательно просматривался.

Что больше всего нас беспокоит это тот факт, что в исправительно-трудовом лагере не уважаются никакие законы. В рамках проводимой политики, правительство игнорирует преступления совершаемые против практикующих Фалуньгун. Оставаясь под плотным прикрытием, преследования продолжают ожесточаться.

Мы призываем заграничных практикующих Фалуньгун и людей всего мира обратить своё внимание на этот вопрос и расследовать условия, в которых находятся Цао Дун и другие практикующие.

Адрес административного комитета Пекина по принудительному труду:

Улица Ю-аньмэнь, 7, район Сичэн, Пекин.

Чжоу Чжэнюй, законный представитель.

Корреспондент Минхуэй в Пекине, Китай

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2013/1/7/137001p.html