Я родился во время Китайской гражданской войны (конфликт между китайскими националистами и китайскими коммунистами) и испытал последствия различных движений классовой борьбы, инициированных компартией Китая, после того как она захватила власть насильственным путём. Теперь моя жизнь подходит к закату. У меня возникают смешанные чувства всякий раз, когда я вспоминаю некоторые моменты своей жизни, происшедшие во время различных политических движений, вспоминаю чувства, испытываемые в то время, и опыт, запечатленный в моей душе.

Я поступил в среднюю школу в период «Большого скачка» и присоединился к большой армии рабочих сталелитейной промышленности вместе с другими учителями и учениками. Мы распиливали фамильные с гравировкой железные перила лестниц и проходов школьных зданий, затем плавили их в большой печи, которую построили из земли на спортивной площадке. Я спросил своего учителя: «Жаль, что мы распиливаем такие прекрасные вещи. Можем ли мы действительно получить сталь, расплавляя их в такой печи»? Преподаватель пристально посмотрел на меня и ответил: «Ты хочешь ослабить рвение, да? Ты должен идти верной дорогой, ответив на зов партии».

Один человек из нашей группы подвергся реформированию. Я слышал, что он был начальником по обучению и исследовательским работам. Он доверял рекомендациям КПК: «Пусть сотни цветов расцветут, пусть сотни школ соперничают», поэтому поднял вопрос о настоящей критике партии. В результате, он был объявлен «реакционером», и ему больше не позволили преподавать. Его послали очищать дороги и делать другую низкооплачиваемую работу. Он никогда не разговаривал в моём присутствии, однако один раз шепнул мне, когда я распиливал железные перила, чтобы я не пилил, таким образом, так как из-за этого получатся большие промежутки между оставшимися перилами, и в  результате этого в будущем может произойти несчастный случай. К удивлению, кто-то доложил об этом. Преподаватель пришёл и спросил меня об этом. Я рассказал правду. Я не ожидал, что в связи с этим могло быть организовано «заседание по вопросу критики». Меня попросили выявить «преступление», которое «реакционер» совершил для подрыва того, к чему призывает партия, и которое считается новым направлением в классовой борьбе. Я низко опустил голову, и моё лицо покраснело. Я сбивчиво повторил то, что он сказал мне. Я выглядел как тот, кого критиковали.

После этого случился несчастный случай. Из-за того, что перила стали редкими, мой одноклассник оступился и упал с третьего этажа. Мой друг получил серьёзные повреждения и впоследствии стал калекой. Травма моего одноклассника усилила чувство вины перед  критикуемым «реакционером», которая легла грузом на моё сердце, и которую я не смог стереть за всю оставшуюся жизнь. Перед выпуском из средней школы я обошёл здание вокруг – мне не хотелось уходить. Я нашёл подсобное помещение, в котором были «плоды» нашей старательной работы – груду ржавого железа. Вокруг были разбросаны некоторые транспаранты со стертыми словами: «Перегоним Британию за 15 лет». Я вспомнил утверждение моего преподавателя: «Ты должен идти верной дорогой, отвечая на призыв партии». Я вспомнил того «реакционера», из-за которого чувствовал себя виноватым, вспомнил своего искалеченного одноклассника, который был прикован к постели до конца своей жизни. Целый ряд вопросов озадачивал меня и не давал мне покоя в молодые годы.

Я учился в старших классах средней школы во время «Большого голода», который длился три года (с 1958 по 1961 гг.). Я жил в школе и мне было положено 15,5 кг риса в месяц. В том возрасте я быстро рос, поэтому такого количества риса мне было недостаточно (в то время у нас не было никакой другой еды или мяса). Однако я ещё должен был сохранить 3 кг риса для моих младших братьев и сестёр, оставшихся дома. Я часто ощущал голод и не осмеливался заниматься гимнастикой. Когда приехал мой дядя, он позавидовал тем из нас, кто жил в городе. Дядя рассказал нам, что некоторые люди в сельской местности уже на пороге голодной смерти, и он даже слышал трагическую историю о людях, которые обменивались своими детьми, чтобы съесть их. Он принёс немного хлеба, сделанного из чего-то, что я не смог определить. Я был голоден, поэтому взял большой кусок хлеба, но не смог проглотить его, хотя продолжал жевать. Я не посмел выплюнуть его, потому что боялся, что моя мама будет ругать меня. Я просто продолжал держать хлеб во рту и вышел наружу, а затем выплюнул его в канализацию. Тем не менее, я читал в газете того времени «очень важные» статьи, рассказывающие о том, как наш округ обеспечил большим количеством риса и оказал финансовую поддержку Африке, Азии и Латинской Америке. Родители являются главными в китайской семье. Они скорее умрут от голода, но не оставят своих детей голодными. В то время КПК, правящая нашей страной, щедро отдаёт наш рис другим, совершенно не заботясь о голодающих китайцах. Почему? Я не мог этого понять. У меня было только одно чувство – народное правительство, которое  постоянно заявляет, что оно «служит людям», было правительством, которое продаёт собачье мясо под видом головы барана. С тех пор всякий раз, когда я проходил мимо зданий различных уровней правительства, у меня возникало чувство отвращения и даже хотелось взять кулёк с грязью и бросить его в сторону правительственной доски объявлений.

Великая культурная революция началась сразу после того, как я поступил в университет. Студенты перестали ходить на занятия, так как должны были осуществлять  революционную деятельность. Они тиранили людей, которых клеймили «капиталистами» и «реакционерами», а также связывались с отделами по поддержке движений левых. Когда я ещё учился в средней школе, в моём сердце осталась рана, которая ныла, когда я слышал, как критикуют «правых». Поэтому в университете я часто говорил себе, что надо относиться ко всему легче. Я развил привычку смотреть на государственную пропаганду с другой точки зрения. Например, когда государственные СМИ требовали «объединения», я понимал, что на самом деле существует проблема разъединения; когда правительство громогласно заявляло, что у нас везде друзья, это означало, что оно, на самом деле, было отделено от остального мира и имело максимум двух или трёх друзей подобного рода, представлявших собой такие же деспотичные и авторитарные правительства; когда оно выступало в защиту светлого будущего, говоря, что путь туда труден, я понимал, что на самом деле это был путь к провалу. И я стал видеть, что люди, которых они называли опустившимися, могли быть хорошими людьми. С помощью этих критериев я избежал обмана или слепого следования тенденциям. Я сумел сохранить свою чистоту, как «поднимающийся из грязи лотос, который остаётся незапачканным».

После 13 сентября 1971 года мы, наконец, узнали, что наш «великий вождь» и его «дорогой товарищ» внезапно стали врагами (о конфликте между Мао Цзэдуном и Линь Бяо). Постепенно среди людей сформировалось общее понимание, что Красная гвардия и массы были обмануты и использованы в этом движении. Ореол вокруг «великого вождя» постепенно угас. Статус «божественности» Мао снизился, и он упал с алтаря и стал человеком. Бедствия десяти лет, наполненные словами «великий, славный, и правильный», привели к разрушению экономики, что вызвало отвращение у людей, понимавших происходящее.

«Банда четырёх» (радикальная фракция КПК, созданная третьей женой Мао, Цзин Цин, и её ближайшими сподвижниками Чжан Чунцяо, Яо Веньюанем и Ван Хунвенем) утратила свою власть в 1976 году.

Китай вошёл в стадию реформ и открытости. В моём сердце зародилась некая надежда. Однако наступило трудное время коррупции и спекуляции, взвинченные цены, создающие тяжелые условия для выживания.

Ситуация продолжала развиваться в том же направлении и, наконец, вылилась в протест на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Я помню, как  ехал по дороге Наньцин, где было много людей. Впервые я почувствовал, что люди, как вода, которая может нести лодку, а может и поглотить её.

Группа студентов подошла ко мне с ящиком для сбора средств. Я быстро вытащил кошелёк и положил туда все свои деньги. Студенты поклонись мне и сказали: «Спасибо!» Я сразу ответил: «Спасибо, вам, ребята, за то, что вы спасаете нашу страну и людей».

Потом, когда я решил поехать домой, то понял, что у меня нет денег на автобус, поэтому  решил идти домой пешком. Я слышал, как по дороге люди говорили: «Странно, так много людей ходят по улицам в эти дни, но нет ни одного вора». Люди с чувством вздыхали и говорили, что это из-за праведности и атмосферы, которая всех воодушевляла. Я потратил два часа на дорогу домой и был наполнен вдохновением. Я был на подъёме и шёл легким шагом. Однако последовавшее подавление заставило меня испытать сильный гнев, и я впал в состояние отчаяния и грусти. Танки на площади Тяньаньмэнь давили тела студентов. Это задавило во мне искреннюю веру, что Китай выберет путь демократии и свободы. Оставшиеся иллюзии, которые я ещё испытывал в отношении КПК, были окончательно раздавлены танками на площади Тяньаньмэнь. Диктаторство партии мобилизовало армию, и вместо того, чтобы защищать страну и семью, она безжалостно убивала беззащитных граждан во время их мирного обращения. Она сделала себя врагом людей и выбрала тупиковый путь, её судьбу оценит история.

Бойня на площади Тяньаньмэнь заставила меня осознать кровавую, жестокую и насильственную природу КПК. Другой личный случай позволил мне стать  свидетелем бессовестности и злобности КПК. Этот инцидент был связан с юридическими процедурами, когда я заполнял документы от имени владельцев жилого квартала, чтобы отстоять их права.

Зелёная зона в несколько десятков тысяч квадратных метров находилась на южной границе жилого квартала; под эту территорию уже существовал план постройки заповедника, но он ещё не был реализован. В контракте, составленном застройщиком и владельцем жилого квартала, было ясно указано, что зелёная зона будет определена как общественный природный парк и застройка начнётся, как только владельцы вступят в свои права собственности. Собственники квартала с нетерпением ждали возможности облагородить эту зелёную территорию. В конце концов, застройщик начал работу над экологическим заповедником. Однако застройщик внезапно остановил стройку спустя несколько месяцев. Начали поступать сообщения, что вместо заповедника на этом месте будет построено коммерческое здание. В результате началась борьба между владельцами, которые хотели отстоять свои права, и чиновниками и застройщиком, которые преследовали свои интересы.  Выступая доверенным от владельцев, я провёл исследование записи о планах на землю. Я получил большое количество свидетельств и соответствующих юридических правил, которые доказывали, что застройщик и чиновники из администрации нарушили закон и преступили права владельцев. Я доказал, что застройщик сотрудничал с чиновниками из администрации с целью изменить использование земли. Что также взбудоражило интерес общественности. Я также доказал, что они украли огромное количество средств из бюджета

Тем не менее, в обществе, где нет справедливости и правосудия, и системой управляют алчные люди, а не закон, в конце концов, собственников лишили прав, хотя они обращались индивидуально в самом начале, и, когда позже сотрудничали, подавали коллективный иск. Суд отклонил их апелляцию, заявив, что использование общественной зеленой площади для  коммерческого здания «не влияет на экологию окружающей среды». Неважно, насколько убедительными были представленные доказательства, они были бессильны перед темными силами, которые могут назвать оленя лошадью, и запретить людям подавать иски. В конце концов, разработчик, который действовал в сговоре с чиновниками, получил одобрение, и на этой зеленой территории построили коммерческое здание.

Моя борьба за права граждан длилась несколько лет. Я был свидетелем того, как власти бесстыдно фабрикуют материалы, как суд нарушает закон, верша «правосудие», и как коррумпированные правительственные чиновники пренебрегают своими обязанностями. Мое понимание природы КПК перешло на новый уровень: я видел бесстыдство и зло и раньше, но никогда не видел такой степени бесстыдства и зла, как у КПК.

На мой взгляд, КПК — ходячий мертвец, она катится вниз и умрет в течение короткого времени. Об этом не стоит больше говорить. Тем не менее, появилось нечто новое, что постепенно привлекло мое внимание — это Фалуньгун.

Я услышал о Фалуньгун впервые в середине 1990-х годов. Один из моих друзей, с которым я занимался китайским боксом по утрам, рассказал мне о нём. Я не обратил на это внимания и подумал, что это просто другой тип цигун. Я тоже практиковал  цигун. Я решил поговорить о Фалуньгун с кем-нибудь, кто его изучает, когда в будущем появится возможность. Я не ожидал, что спустя некоторое время телевидение, радио и газеты начнут сообщать на своих страницах о репрессивных мерах в отношении Фалуньгун. Используя свой опыт и привычки, развитые за многие годы наблюдений, я понял, что КПК приступила к другому гигантскому движению подавления, и её цель — группа хороших людей. У меня не было дополнительной информации, и я не мог найти правды. В то время я не мог понять, почему КПК начала  борьбу с группой людей, практикующих цигун. Я мог только догадываться, исходя из  официального сообщения о практикующих Фалуньгун, якобы «осаждавших Чжуннаньхай» (Чжуннаньхай является правительственным центром КПК). Я догадался, что число последователей Фалуньгун достаточно большое, и что КПК почувствовала из-за этого угрозу своей власти.

Я купил новую квартиру в начале 2000-х годов и познакомился с моими новыми соседями. Среди них была практикующая Фалуньгун. Мы жили на одном этаже. Она была добра, праведна, и у неё были хорошие помыслы. Она была спокойна и всегда готова помочь другим. Женщина занималась самосовершенствованием, заботилась о своей семье и была доброжелательна к соседям. Она рассказала мне, что раньше страдала от многочисленных болезней и чувствовала себя уставшей. Тем не менее, она восстановила своё здоровье после того, как начала практиковать Фалуньгун. Я посмотрел на её розовое сверкающее лицо и поверил ей. Режим Цзян Цзэминя запустил пропагандистскую машину на полной скорости, чтобы демонизировать Фалуньгун и спровоцировать ненависть людей к этой практике. Правительство клеймило практикующих как группу сумасшедших людей, которые плохо относятся даже к своим родственникам. Однако очевидная реальность такова, что по-настоящему сумасшедшими являются именно члены КПК, у которых руки по локоть в крови, и которые жестоко преследуют практикующих, верящих в «Истину-Доброту-Терпение». Они изуродовали традиционную китайскую культуру, ввергли все правительство в пучину коррупции, уничтожили мораль и разложили всё общество. Эта практикующая Фалуньгун, стоящая передо мной, была живым примером своей практики. Ее здоровая природа сказала мне, что Фалунь Дафа несет добро!

Позже эта практикующая дала мне программное обеспечение для прорыва блокады Интернета КПК. Это было программное обеспечение, разработанное практикующими Фалуньгун, разрушающее блокаду Интернет (созданную для того, чтобы граждане не могли получить доступ к новостям и информации, не соответствующей линии компартии). Многие друзья, которые пользовались тогда Интернетом, смогли получить доступ к стабильным и надежным источникам правдивой информации, и мое понимание  КПК и Фалуньгун стало более глубоким и содержательным. Плеяда талантов среди практикующих Фалуньгун и их вера в Фалуньгун являются великолепным цветком в китайской культуре. Я хотел бы выразить свою глубокую признательность и уважение Фалуньгун.

Я твердо верю, что демократия и свобода являются исторической тенденцией для всего мира. Добро будет вознаграждено, а зло будет наказано. Закон Небес проявится в полной мере. У всех тех, кто является врагом народа, не останется никакого выбора, кроме как предстать перед судом истории. Правда о протестах на площади Тяньаньмэнь будет восстановлена. Фалуньгун будет процветать.

Шань Чжэнцин из Шанхая, Китай

Версия на английском языке находится на: http://en.minghui.org/html/articles/2013/1/6/136986p.html