Практикующая из провинции Ганьсу рассказывает о преследованиях, которым она с семьей подвергалась в течение последних восьми лет

Практикующая из провинции Ганьсу рассказывает о преследованиях, которым она с семьей подвергалась в течение последних восьми лет

Раньше я работала в компании Цзиньчуань провинции Гуаньсу. Теперь я на пенсии. Заниматься Фалуньгун я начала в 1998 г. За время восьмилетнего преследования компартией Китая мне пришлось много перенести. Я была незаконно приговорена к тюремному заключению в исправительно-трудовом лагере и незаконно заключена там.

1 октября 2001 г. я отправилась в деревню раздавать материалы с разъяснением правды. Кто-то донес на меня властям. Полицейские из полицейского участка Хэсибао поймали меня и изъяли сумку. В сумке лежали три листовки с разъяснением правды. Полицейские забрали меня в полицейский участок . Они допросили меня . В своем отчете они сообщили, что ими было обнаружено в сумке тринадцать листовок. Они приказали мне подписать их отчет, но я отказалась. Меня заключили в наркологический реабилитационный центр уезда Юнчан. По прибытии полицейский Чжан Сяньи дважды с силой ударил мне по ногам. В течение месяца на ноге у меня был большой синяк.

Лю Фухай, начальник полицейского участка уезда Юнчан, с целью посадить меня в тюрьму, исправил отчет, в котором теперь сообщалось, что у меня в сумке было найдено сорок листовок с информацией о Фалуньгун. Лю поехал к правительству провинции Ганьсу, чтобы лично доложить о моем «деле». Один из моих родственников отправился к Лю и пытался убедить его быть справедливым по отношению ко мне. Лю потребовал десять тысяч юаней. Мой родственник не дал ему этих денег. Лю незамедлительно приказал полицейскому Ли Гоюй и трем другим полицейским из бригады национальной безопасности одеть на меня наручники и отвезти домой для проведения там обыска. Когда они проезжали Хэсибао по дороге ко мне домой, они взяли с собой полицейского, арестовавшего меня.

Когда они проезжали г. Цзиньчан, к ним присоединилась ещё одна полицейская машина с четырьмя полицейскими из муниципального Комитета общественной безопасности. Восемь полицейских на двух машинах прибыли к моему дому. Ли Гоюй обыскал меня и нашел ключи от дома. Затем они произвели обыск в доме . Один из них предложил вскрыть пол и обыскать там. Фактически, они не сделали этого только потому, что слишком устали. Сумочка висела на крючке, и позже я узнала от родных, что из неё исчезли восемь тысяч юаней. Они нашли и забрали книгу Чжуань Фалунь и записи лекций Закона Учителя. Увидев вино, они захотели выпить. Я сказала, что это не мое вино. Они понюхали его и положили на место.

После этого они отвезли меня обратно в реабилитационный центр. Ли Гоюй допрашивал меня еще три раза. Син Фуцян сказал: «Мы посадим тебя в тюрьму, если ты не скажешь нам, где получила материалы». Я им не сказала. Они продолжали незаконно держать меня в заключении. Один из моих родственников пришел навестить меня и оставил мне тысячу юаней. Моя семья также передала мне двести юаней. Но в реабилитационном центре их у меня украли. Когда я вышла из центра, мне вернули кошелек, часы и ремень. Денег я так и не получила. Чжуан Сяньи сказал: «Все деньги потрачены на твоё питание».

После того, как они незаконно продержали меня в реабилитационном центре более четырёх месяцев, я объявила голодовку в преддверии китайского Нового года в феврале 2002 г. На пятый день голодовки Чэн Ешан, директор центра, привел с собой наркомана для принудительного кормления. Он приказал ему насыпать соли в сухое соевое молоко. Затем одной рукой он взял меня за волосы, а другой с силой открыл рот палочками для еды. Потом он приказал тому человеку высыпать пищу мне в рот. Мои десны кровоточили, но он не остановился. Потом я потеряла сознание . Очнулась я под капельницей . Доктор осмотрел глаза и сказал Чэну: «Она не умрет». На следующее утро Ли Гоюй вместе с женщиной–врачом отправили меня и другую практикующую Чжан Цзюйфэнь в исправительно-трудовой лагерь Ланьчжоу. Нас определили во вторую группу седьмой бригады.

По прибытии они первым делом обыскали нас. Нам необходимо было снять всю одежду за исключением бюстгальтера и нижнего белья. На дворе стоял февраль; было очень холодно. Мы стояли практически без одежды более двадцати минут. Несколько заключенных наркоманов обыскивали наши вещи. В исправительно-трудовом лагере была недостаточная обеспеченность водой. Они доставляли только две бочки на восемьдесят три человека в группе. Мне так хотелось пить, что я пила воду, предназначенную для мытья посуды. Так хотелось пить, что увидев дождевую воду на пластиковой упаковке в поле, я выпила ее. В исправительно-трудовом лагере к каждому практикующему Фалуньгун были приставлены двое заключённых для осуществления постоянной слежки. Нам не разрешали гулять, пользоваться туалетом, когда возникала необходимость. Они постоянно наблюдали за нами, что бы мы ни делали. Ночью я спала между ними . Рабочая норма была очень большая. Если нам не удавалось закончить работу вовремя, они били нас. По ночам нас заставляли учить устав исправительно-трудового лагеря. Тем, кто не мог произнести наизусть правила, не разрешали идти спать, им приходилось стоять на улице в холод. Обстановка была жестокой. В конце концов, срок моего заключения истек. Из отделения компании Цзиньхуань в Луншоу обратились к моей семье с просьбой забрать меня. Но в исправительно-трудовом лагере отказались меня отпускать. На следующий день от моей семьи начальнику нашей группы Ху было передано четыреста юаней, и тогда они отпустили меня.

Из-за преследования семья несла большие финансовые потери. Полицейские угрожали моей семье и потребовали три тысячи юаней в качестве «гарантийного фонда». Семья была вынуждена дважды пригласить их в ресторан на обед, что стоило им четыре тысячи юаней. Они удерживали зарплату в течение года, что составило 14 тысяч юаней. Когда я вернулась в июле, мне не выплачивали зарплату до октября, и тогда выдали лишь основную зарплату. По сегодняшний день я так и не получаю премиальных. По меньшей мере, они сэкономили на мне 25 тысяч юаней. В общей сложности мы потеряли 48 тысяч юаней. Муж также подвергся нападкам. Он был осмеян своими сослуживцами. Секретарь его компании раскритиковал его на крупном собрании. Мой муж не мог всё это переносить и досрочно вышел на пенсию. Мы потеряли двадцать тысяч юаней ежегодного заработка по причине его раннего ухода на пенсию. Моя семья необдуманно винила меня, вместо того, чтобы винить в этом преследователей. У мужа была болезнь сердца, он не может переносить стрессы, но, несмотря на это, полицейские несколько раз беспокоили нашу семью. Лай Юньчжун из отдела безопасности моей компании три раза издевался над нами нас. Он велел написать так называемое «покаянное письмо». Служащие из управления нашего округа также часто беспокоили нас.

12 июля 2006 г., когда я изучала Закон с соучениками, Чжан Ваньвэнем, Чай Шисю и Чай Сюин, кто-то донес на нас. Полиция отправила нас в полицейский участок Цзиньчуань. Полицейские Дай Баоцзи, Син Фуцян и полицейский из полицейского участка Луншоу отвезли меня домой для проведения обыска. Позднее они отправили нас в наркологический реабилитационный центр Цзиньчан и продержали там восемь дней.

Версия на китайском находится на: http :// minghui . org / mh / articles /2008/2/6/171885. html