Танец, озарённый Небом: введение к изучению эстетики мастерства "Божественного искусства" (часть II)

Танец, озарённый Небом: введение к изучениюэстетики мастерства "Божественного искусства" (часть II )

Часть I см. на: http://www.ru-enlightenment.org/docs/2007/0725/63263358.htm

Часть II

Приведенное выше обсуждение в области антропологии, религии и философии описывает все предпосылки появления вдохновленного богами искусства и раскрывает его историческое значение.

Танцоры труппы «Божественного Искусства» возрождают давно утраченное традиционное китайское искусство [танца]. Тибетский танец, монгольский танец и ханьский танец отражают особенности культуры разных этнических групп и различных форм жизни. Что касается тела, в ходе истории каждая этническая группа приобрела особенную осанку, и в каждой этнической группе выработался особый язык тела. Поэтому этнический танец выражает самые простые характерные черты людей. Людям, живущим в современном обществе, традиционный этнический танец раскрывает красоту традиций и показывает другое состояние существования человечества.

Когда мы говорим о "возрождении традиций" – очень сложная тема, к которой, однако, мы часто возвращаемся, – мы должны уточнить, что только тогда, когда проявляется классический дух вместе с традицией, то происходит настоящее возрождение традиции, и только когда [благородная] традиция возвращается к своей некогда блистательной точке наивысшего развития, мы можем по-настоящему понять, что такое традиция. Однако чаще всего то, что видят современные люди, является всего лишь оболочкой, безжизненным образчиком того, что некогда было нормой. Мы можем провести исследование и оценить огромное значение традиции только тогда, когда классический дух вернется в жизнь после всей этой несдержанности и хаоса.

Это особенно важно для Китая, страны, которая перенесла сильные удары по своему чувству собственного достоинства в отношении культуры под влиянием западной цивилизации. Китайская цивилизация существует как антитезис современным западным науке и цивилизации, которые развиваются, начиная с XVII века. Вдохновленные богами культура и вера в "действие без намерения" показывают, что китайская культура идет совершенно в другом направлении, чем западная цивилизация.

В культуре, вдохновленной Богами, представления о вселенной, такие, например, как "предыдущее и последующее [следуют друг за другом]", о чем говорится в "Книге перемен", и "Дао следует на Земле безостановочно", сформулированные Лао Цзы, глубоко отражены в эстетике традиционного танца. Ритмы и движения тела ни с чем не сравнимы и уникальны. Танец вместе с цикличным, хотя и непредсказуемым и изменчивым ритмом, движения рук танцоров, повороты и изгибы тела танцоров и перемещение исполнителей [на сцене], – все эти движения имеют сходство с формой эллипса (овал). Танец отражает гармоничные и богатые ритмы, нарастание и спад в движениях, а каждая пауза дает начало новому движению. Начало и конец танца настолько естественно связаны, что образуют единое целое, как тело движущегося дракона от самого хвоста до пасти, движения которого цикличны и непрерывны. Длинные шелковые рукава, являющиеся характерной особенностью классического китайского танцевального костюма, четко изображают осязаемое великолепие бесконечно очерчиваемого "круга". Летящие руки танцоров рисуют множество вращающихся наполненных жизнью кругов, похожих на облака и дым. Вторя пейзажу, изображенному на заднем плане, захватывающий, но всё же неосязаемый ритм китайского танца рождает образную мысль: "Такой танец существует только на Небе".

Божественный танец возродил дух старинной китайской культуры. Мужчины-танцоры в монгольских халатах, выступают величественно, потряхивая плечами, полу-угрожающе и полу-обвораживающе, как будто продвигаются вперед полу-припав к земле на поле сражения. Танец показал степной мадригал монголов. Внезапно мужчины встают на колени и прогибаются назад так, что спиной касаются пола, а лицо направлено вверх. Их энергия и близость к земле выглядит прямо пугающе. Одетые в тибетский костюм, танцовщицы, наклонив голову, аккуратно шаг за шагом движутся в танце, выбрасывая вперед белоснежные струящиеся шелковые рукава, образуя тибетский лотос на заснеженных вершинах [гор]. На какое-то время перед нами раскрывается картина, показывающая, насколько монголы и тибетцы уважают природу и самих себя.

В отличие от них тайские девушки с их тонкой и гибкой талией показывают совершенно другую жизнь. Приняв устойчивое положение, они наклоняются почти до земли. А женщины маньчжурского двора, прямо держа спину, медленно двигаются по сцене. Высокие танцовщицы, двигаясь в царственной манере, появляются на сцене и покидают ее как бы без какой-либо особой цели и не по расписанию, тем самым напоминая нам, что не спешат что-то приобрести и работать.

Этнические танцы совершенно разных стилей одни за другим проходят перед зрителем. То, что изображают танцоры, отражает настоящий уровень развития цивилизации, которого она достигла когда-то в истории. Их тела вызывают ощущение реальности и глубины, чего очень недостает в современной жизни, пробуждая воспоминания о древних временах. Они обрели свободу. Божественное искусство вернуло классический дух, воплощенный в настоящем традиционном танце – танцевальные композиции "Сотворение", "Сон в пещере Дуньхуан" и "Вернуться на свое изначальное место" насыщены религиозными факторами и напоминают людям об утерянном искусстве и их тайной связи с божествами.

Труппа «Божественного искусства» способствовала возвращению искусства человечества. Поскольку эта цивилизация подошла к своему концу, танец, вновь, будучи предвестником и обладателем священного статуса открывать мудрость в самом начале развития человеческой цивилизации, в настоящее время ведет нас назад в древние времена, когда Небо, Земля и мириады вещей составляли общее целое, и очищает отклонившуюся от нормы форму существования современных людей. Божественное искусство направлено против тенденциий современного танца, с его акцентом на одиноком теле, извращениях, борьбе (Марта Грэхем) ( американская танцовщица, педагог и хореограф, - прим. перев. ); хаосе, взаимном высмеивании, подражании в современной среде (Пина Бауш) ( актриса, режиссер, сценарист, - прим. перев. ); когда на сцене груды людей, обнаженных и охваченных горем (Саша Вальц) ( хореограф, постановщик из Германии, - прим. перев. ); и [на сцене] люди, которые в какой-то момент подавлены, а в какой-то момент веселы, где язык тела используется больше для украшения, а не для того, чтобы передать духовный смысл (тайванский театр современного танца Cloud Gate ). Поэтому будет уместно сказать, что Божественное искусство не подходит для тех, кто занят в сфере искусства и тесно следует течению модернизма и пост-модернизма.

Удивительная с точки зрения эстетики особенность Божественного искусства заключается в следующем: в начале XXI века с присущими ему глобальной капитализацией и нигилизмом пост-модерна внезапно появилось Божественное искусство и вытащило из-под руин времен уже забытое сокровище – классический дух Среднего Царства, противостоящий западной культуре, и представило взору человечества уникальную красоту древней китайской культуры. Взволнованная реакция зрителей по всему миру подтверждает значение этого исторического события. "Землетрясение", которое может вызвать в сердцах людей развернувшаяся перед ними эстетика Божественного искусства, отражено в последнем предложении поэмы Райнера Марии Рильке "Архаический торс Аполлона": " Сумей себя пересоздать и ты". В отличие от современной культуры, классицизм всегда будет удерживать свой статус оракула.

Что дает человеку Божественное искусство, это физическая сила и широта сознания, чем некогда обладали люди. Возвращаются к жизни обаяние мужчины, выраженное в смелости и естественности, а также тонкая красота женщины с ее спокойствием, стойкостью и чистотой. У современных людей, привыкших к постепенно создающемуся в результате нескольких революций единообразию полов, традиционный контраст между напряжением и мягкостью пробуждает глубоко скрытое восхищение напористой мужской силой и непоколебимым и непреклонным духом, стоящим за женской мягкостью. "Мы ведь можем так жить" – как бы говорят нам танцоры. Мы можем избежать шума и беспорядка современной жизни и жить иначе, хотя часто отказываемся от этой возможности, видя, как стремительно движется прогресс.

Благодаря тому, что танец неразделимо связан с физическим телом, он является мерилом жизнеспособности нации. Начиная со времени правления династии Сун (960-1279), танец переживает трагедию и медленно идет к упадку. Нисходящая спираль, по которой движется танец, укрывает его неявные связи с проигранной борьбой китайской нации. В период существования Республики Китай (1911-1949) нация была подвергнута осмеянию – [было заявлено, что] в Китае нет танца, для ослабления национального влияния. Нисходящий виток спирали после династии Тан (618-907), когда китайская цивилизация дошла до пика своего развития, когда процветали боевые искусства и искусство придворного танца высочайшего изящества, – дошел до времени существования Республики Китай, где не было ни танца, ни музыки. Эта тенденция ясно показывает взлеты и падения китайской нации.

В танцевальной композиции труппы «Божественного Искусства» под названием "Гремящие барабаны", танцоры бьют в барабаны в унисон, подобно волнам, причем каждый играет на двух барабанах, привязанных к телу спереди и сзади, что сводит на нет эту насмешку, что в Ките нет танца. Танцор, одетый в темно бардовый костюм, и солирующая танцовщица, одетая в зеленый, воплощают исключительные силу и красоту ханьской нации. Танцоры начинают делать энергичные вращения под мощный бой барабанов, что означает возрождение китайской нации в физическом плане, а также возрождение жизни нации.

(Продолжение следует)

Ся Дао ( Xia Dao ).

Версия на китайском находится на: http :// www . minghui . org / mh / articles /2007/4/28/153440. html