Я начал практиковать Фалуньгун после того, как лично на себе испытал преследование

Еще год тому назад я практиковал тайчи и был знаком с одной соотечественницей,которая практиковала Фалуньгун. Несмотря на то, что мы жили в одном городе за пределами Китая, а здесь нечасто встречаются приезжие из Китая, мы с ней редко общались. Мы занимались практикой разных школ, кроме того, я был обманут пропагандой коммунистической партией Китая (КПК) и не понимал Фалуньгун. Я не верил, что Фалуньгун так жестоко преследовался в Китае, как говорила эта моя соотечественница.

Однажды я поехал погостить в Китай. Моя землячка попросила меня навестить семью её друга, которая жила в моем родном городе. Супругов (ее друзей) посадили в тюрьму, и дома оставались только их две маленькие дочки, о которых заботились бабушка и дедушка. Вся семья жила на пенсию дедушки, но спустя несколько месяцев, в результате сильных волнений и переживаний о единственном сыне, он скончался. Семья потеряла единственный источник дохода. Моя знакомая попросила меня передать им немного денег. Из жалости, а также из вежливости, я согласился им помочь.

Когда я приехал в Китай, мы с сестрой нашли их дом. У входа в общежитие я вежливо спросил охранника, проживают ли по этому адресу эти люди. Охранник спросил меня, для чего мне нужно это знать. Я ответил, что приехал их навестить по просьбе друга. Меня попросили подождать. Спустя несколько минут появилось четверо или пятеро мужчин большого роста, которые насильно загнали нас в угол. Я не понимал, что происходило. Через нескольких минут приехал полицейский автомобиль и отвез нас в полицейский участок.

В участке нас с сестрой разделили. Они потребовали представить наши удостоверения личности и задавали нам множество вопросов, таких как: «Как вас зовут? Где вы живете? Кто вы по профессии? По какой причине вы прибыли в Китай? Зачем вы посетили этих людей? Откуда вы их знаете и какие у вас с ними отношения? Практикуете ли вы Фалуньгун? Где вы были раньше? С кем вы общались?» После тщательного допроса они поверили, что мы их не знали. Они спросили нас назвать имя человека, просившего меня приехать в Китай. Я ответил, что моя знакомая попросила меня сделать это. Они нашли мою телефонную книгу и записали имя, возраст, телефонный номер и адрес моей знакомой.

Они также пытались получить от меня больше информации о ней. Например: в каких она отношениях с этими людьми? Практикует ли она Фалуньгун? Где она работала до того, как выехала из Китая? Есть ли у нее в Китае какие-либо родственники? Мне пришлось отвечать на их вопросы, один за другим. Затем они засняли нас на видеокамеру и разрешили идти домой. Весь этот процесс длился три часа, и я думал, что это, наконец, закончилось.

Через два дня трое полицейских в штатском внезапно явились ко мне домой и допросили меня и мою семью. Они записали весь разговор и обыскали каждого члена семьи. У нас очень большая семья, и все мои братья и сёстры уже имеют собственные семьи. Они обыскали каждого из них, включая моих племянниц и племянников. Даже мой восьмидесятилетний отец не избежал допроса. Они также отправились в школу и на работу каждого. Тогда мы решили, что на этом всё должно закончиться.

Несколько дней спустя полицейские из отделения Национальной безопасности попросили меня прийти к ним для разговора. Место, где я был допрошен вновь, раньше принадлежало отделению Общественной безопасности (улицу недавно обновили, и я не уверен в названии). Мне опять задавали вопросы. Их очень интересовал Фалуньгун за границей, они спросили, открыто ли им там занимаются. Я рассказал, что практикующие Фалуньгун часто проводят общественные мероприятия для того, чтобы о нем узнало больше людей. Агенты национальной безопасности приказали мне никому не рассказывать о нашем разговоре после того, как я покину Китай, и потребовали представить больше информации о моей знакомой. Например, когда она в следущий раз собирается приехать в Китай, сколько у нее членов семьи, где они живут, и с кем она обычно общается в Китае.

Потом я сказал им, что так и не передал деньги этой семье, как обещал, и поэтому мне нужно с ними встретиться. Они мне сказали: "Вы не можете с ними встречаться. Если вы к ним пойдете, то вам придется отвечать за свои действия". Я им ответил: "Если вы не хотите, чтобы я с ними встречался, можете ли вы сами передать им деньги?" Они отказались. Мой отпуск подошел к концу, и я вернулся назад. Я подумал, что на сей раз этот кошмар должен был закончиться.

Спустя шесть месяцев я позвонил своей сестре. Она мне рассказала, что полицейские все еще допрашивают нашу семью. Работник отдела кадров у неё на работе уже устал от этих допросов и наблюдений. Прощаясь с ними, он пожимает им руки и говорит: "Я говорил вам, они не практикующие Фалуньгун, никто из сотрудников здесь не практикует Фалуньгун". Моя сестра сказала, что они создают очень напряженную обстановку, точно такую же, как во время Великой Культурной революции.

Это событие изменило меня и мою сестру. Мы действительно поняли, что собой представляет КПК. Я начал практиковать Фалуньгун, а моя сестра теперь активно помогает людям выходить из рядов КПК.

Версия на китайском языке находится на: http :// minghui . org / mh / articles /2006/5/26/128804. html