Мать практикующий Се Гуйин рассказывает о трагической смерти дочери в результате преследования

« Утверждать Закон с разумом, разъяснять истину с мудростью, распространять Закон и предлагать людям спасение с милосердием.» (канон «Разумность»)

« Разъясняйте правду всесторонне, уничтожайте зло праведными мыслями, спасайте все живые существа, защищайте Закон решительно» ( канон «Великий Закон неразрушим»)

---

МатьпрактикующийСеГуйинрассказывает о трагической смерти дочери в результате преследования

Практикующая Фалунь Дафа, госпожа Се Гуйин ( Xie Guiying ), которая проживала в районе Ваньхуйтянь ( Wanhuitian District ), в городе Хуайнань ( Huainan ), провинции Анхуй ( Anhui ) была замучена до смерти в октябре 2000 года. Ее мать, Синь Гунхуа ( Xin Gonghua ), была шокирована этим, но ей некуда было обратиться за помощью. С того времени прошло три года, и все, что она могла сделать, это рассказать всем о трагической смерти ее дочери. Она делал это на переполненных людьми рынках, торговых центрах, жилых районах, на улицах, рассказывая об этом, начиная от своих друзей до незнакомцев, и люди также распространяли факты о том, как практикующая Се Гуйин была замучена до смерти. Ниже приводится история матери Се Гуйин о том, как ее дочь была замучена до смерти.

------------------------------------------

Меня зовут Синь Гунхуа , мне 60 лет, я мать Се Гуйин . Ниже приводятся детали смерти моей дочери, Се Гуйин :

17 октября 2000 года, около 19.00, моя дочь и я находились дома. Неожиданно, охранник из кампании Хуан Шицай ( Huang Shicai ), вместе с 4-5 милиционерами, ворвались в наш дом и начали рыться в наших вещах. Они нашли две книги Фалуньгун в кровати моей дочери, поэтому схватили ее, угрожая забрать ее в милицейский участок. Моя дочь отказалась идти, и также не позволила им забрать книги. Она сказала: «Я стала здоровой после практики Фалуньгун. Я не сделала ничего неправильного и не совершила никакого преступления. Я отказываюсь идти в милицейский участок». Я зашла к ним, чтобы выяснить, в чем дело, однако в этот момент упала, и из моего рта пошла пена. Я не могла говорить и двигать своим телом. Затем милиционеры отпустили мою дочь, подойдя ко мне, чтобы вытащить меня из комнаты. Несколько людей тащили меня в спальню, и окружили меня таким образом, что я не могла выйти. Из-за того, что я живу на первом этаже, многие люди, живущие во дворе, услышали шум, и вышли из своих квартир. Возле окон и дверей стояли люди.

Моя дочь была окружена милицией, в гостиной. Прибыло еще около дюжины милиционеров и они обыскали мой дом сверху донизу. Создав большой беспорядок в моём доме, они безжалостно избили мою дочь, вытащили ее за волосы и бросили в милицейскую машину. Я слышала, как моя дочь громко просила о помощи, и слышала, как моя невестка предупреждала милицию: «Вы не имеете права забирать ее, это неправильно». Милиционеры ответили, что это делается для благополучия моей дочери, и гарантировали ее «безопасность». После того, как беспорядок исчез и все люди разошлись, моя невестка сказала мне, что дочь отправили в милицейский участок Чаоян ( Chaoyang ).

Я не могла успокоить свое сердце; поэтому, я встала с большим усилием и пошла в милицейский участок, чтобы навестить свою дочь, взяв для нее чистую одежду. Как только я вошла в дверь милицейского участка, милиционер ударил меня кулаком, и я свалилась на пол на некотором расстоянии от двери. Я долго не могла встать, и потом кто-то помог мне подняться. Я ждала свою дочь возле милицейского участка, чтобы мы смогли пойти домой вместе. Охранник на дверях, наверное, сказал людям внутри, что я ждала снаружи. В 1.00 ночи, мою дочь вывели, чтобы поговорить со мной. Она сказала: «Мама, почему ты не идешь домой? Пожалуйста, не жди меня. Со мной все будет в порядке». После того, как я увидела свою дочь, мои беспокойства уменьшились, поэтому я пошла домой.

Однако, после того, как я пришла домой, я не могла уснуть. Поэтому в половину шестого утра, я снова пошла в милицейский участок. По пути, я купила для нее завтрак. Милиция все еще не позволяла мне войти внутрь, поэтому я ждала снаружи до начала десятого. Когда я не смогла получить никаких новостей о своей дочери, я снова начала очень волноваться. Затем один человек сказал мне: «Скорее идите в Народный Госпиталь. С Вашей дочерью произошел несчастный случай». Я спросила, что именно случилось, но он ничего не ответил.

Я поспешила в госпиталь, и нашла свою дочь в большой комнате, на третьем этаже Ортопедического Отделения. Погода была очень холодной, а на ней была очень легкая одежда. Она лежала там на скамейке, и ее руки и ноги были ледяными. Она сказала мне: «Мама, я очень хочу пить. Я хочу воды». Я сразу же помогла своей дочери выпить пол бутылки родниковой воды, до того, как ее спросила о чем-то. Затем она попросила меня помочь ей встать, говоря, что она чувствует боль у себя в пояснице и животе. В это время, начальник милицейского участка Чаоян, Чжан ( Zhang ), принес снимок, на котором было видно, что поясничный позвонокмоей дочери был сломан. Кроме этого, не было никаких других проблем. В это время, моя дочь неожиданно закричала от боли. Она сказала, что у нее очень сильная боль в животе, и что она больше не может ее терпеть. Затем милиционеры сказали, чтобы я заплатила госпиталю за ее пребывание. У меня не было с собой денег и дочь сказала мне: «Мама, я не хочу оставаться в госпитале. Скорее скажи им, чтобы они отпустили меня домой». Затем начальник милицейского участка попросил меня написать заявление о том, что они не будут нести никакой ответственности, если что-то случится с моей дочерью, после того, как она пойдет домой. Моя дочь начальнику участка: «У тебя жестокое сердце». Затем я повернулась, чтобы на скамейке написать заявление. Как только я написала несколько слов, моя дочь потеряла сознание. Я громко позвала докторов, чтобы они оказали ей помощь. Доктор поставил ей капельницу, но я увидела, что лекарство капало слишком быстро. Неожиданно вошли несколько милиционеров, вытащили меня из комнаты и заперли меня в другой комнате. Через десять минут меня освободили, но моя дочь исчезла. Милиционеры сказали мне, что они отвезли мою дочь в другой госпиталь для лечения.

Милиционеры утащили меня с третьего этажа вниз, отвели меня в милицейскую машину, и не позволяли мне двигаться. Затем они связали обе мои руки за спиной. После полудня, милиционеры привели меня в комнату милицейского участка. Там, два огромных мужчины, крепко держали мои руки и не позволяли мне даже сделать глотка воды. Они постоянно говорили, что мою дочь отправили в другой госпиталь для лечения. Вечером, они отправили нескольких милиционеров, чтобы заключить всю мою семью в отеле. В это время, они сказали моему сыну, что моя дочь «совершила самоубийство, прыгнув со здания». На третий день после возвращения домой, начальник милицейского бюро и доктор, пришли, чтобы увидеть меня. Я не верила, что моя дочь умерла или что она убила себя. Я спросила их, где находится тело моей дочери. Доктор сказал, что милиция увезла ее, еще до десяти часов утра. Позже, ее тело было отправлено в похоронное бюро, в 16.15, после полудня. Я не понимала, почему тело моей дочери было увезено милицией в 10 часов утра, и было доставлено в похоронное бюро лишь после 16.00. Что милиция делала в течение этих четырех часов? Они не уведомили членов семьи, и они не позволили нам увидеть ее тело. Не было так же сертификата о смерти от госпиталя. Я постоянно требовала увидеть ее лично, если она была жива, или увидеть ее тело, если она была мертва. Через четыре дня, они подготовили все, чтобы моя семья смогла пойти в похоронное бюро, увидеть тело моей дочери.

Комната в похоронном бюро была очень темная. Я попросила их включить свет, но они отказались. За нами стояла большая группа милиционеров. Я протянула руку и дотронулась до своей дочери. Хотя она была заморожена в течение нескольких дней, тело моей дочери все еще было мягким, и ее лицо выглядело так, как будто она спала. Мы потребовали, чтобы нам предоставили паталогоанатома для вскрытия её тела. Паталогаонатом приехал и под наблюдением нескольких милиционеров тело моей дочери вскрыли для проверки.

Результаты проверки показали, что семь ребер моей дочери были сломаны с правой стороны, и пять с левой. Ее желудок был опухшим, а в нижней части ее живота скопилось 2600 граммов крови. На ее груди была опухоль, размером в яйцо. Как только результаты были объявлены, милиционеры быстро уехали. Я была очень удивлена, что двенадцать ребер у моей дочери были сломаны. Как это не обнаружили, когда ей сделали снимок? Позже милиция объявила, что моя дочь «совершила самоубийство, спрыгнув со здания, чтобы избежать наказания за преступление практики Фалуньгун». Какое преступление она совершила, просто практикуя Фалуньгун, благодаря чему она получила здоровое тело? Она не сделал ничего неправильного. Какого наказания могла она пытаться избежать? Они сказали, что моя дочь убила себя, спрыгнув со здания. Почему у нее не было внешних повреждений, но внутренние повреждения были такими сильными? Когда они забрали мою дочь, они жестоко избивали ее, говоря, что это было для того, чтобы обеспечить ее безопасность. Так как я не могла успокоить свое сердце, в ту ночь, я следовала за ними до милицейского участка. Когда я увидела ее утром, с ней все еще было в порядке. Кроме этого, как она могла убить себя, находясь под наблюдением стольких милиционеров? Я тоскую по всоей дочери. С ней поступили очень несправедливо и жестоко.

Китайская версия находится на: http :// www . minghui . org / mh / articles /2003/10/29/59690. html