Исправление Законом на площади Тянь-Ань-Мень: 115 часов лишения свободы в Китае

« Утверждать Закон с разумом, разъяснять истину с мудростью, распространять Закон и предлагать людям спасение с милосердием.» (канон «Разумность»)

« Разъясняйте правду всесторонне, уничтожайте зло праведными мыслями, спасайте все живые существа, защищайте Закон решительно» ( канон «Великий Закон неразрушим»)

---

Исправление Законом на площади Тянь-Ань-Мень: 115 часов лишения свободы в Китае

Европейская Конференция 2002 года

Когда я услышал о первой группе Западных практикующих, апеллировавших в ноябре 2001 года, я был очень счастлив. Я подумал, что это был огромный шаг вперед для Исправления Законом.

Когда 11 февраля 2002 года, мы впервые приехали на площадь Тянь-Ань-Мень, я увидел, как ужасна она была. Я думал, что она должна быть круглой, наполненной приметами процветания, что это ворота в Небесный Мир, но вовсе не с монументальными зданиями, которыми старые силы пытались ограничить это место. Это была моя миссия, как ученика Дафа, исправлять это место во всех пространствах, и быть ответственным за всё праведное во Вселенной. Я постоянно отправлял праведные мысли, когда шел на площадь.

У меня было очень горделивое отношение к милиции, поэтому я оставил для зла лазейку. Милиционер подошел к пятерым другим, с которыми я шел, и начал задавать вопросы. Так как он стоял с ними, я продолжал идти мимо него, и через несколько секунд он пошел за мной. Он хотел посмотреть, что было в моей сумке. В переднем кармане моей сумки лежал «Чжуань Фалунь». Я подумал, что меня прямо там раскроют, арестуют и я не смогу сделать то, что намеревался сделать. Это была полностью эгоистичная мысль, так как я не думал о других в группе, а думал только о своей собственной неудаче. Я стал бояться, передал сумку милиционеру, так как я не хотел открывать ее, и начал в сердце отправлять праведные мысли, при этом мог вспомнить только первую формулу Исправления Законом. Он сказал мне, чтобы я, сам, открыл сумку, и я вначале открыл первый, верхний карман, чтобы показать ему, что он был пустой. Затем я начал открывать один боковой карман, и в тоже время пытался спрятать, что там был передний карман. Я показал ему, что в боковом кармане находился мой фотоаппарат, и когда я начал открывать другой боковой карман, он уже начал извиняться за то, что он сделал ошибку. Я осознал силу праведных мыслей, а также важность ответственности за книгу Дафа. В тот вечер, когда мы сидели в ресторане, я еще больше осознал, как священна и величественна эта акция. Я осознал свои привязанности к эгоизму и гордости, когда в этот день был на площади. Мое милосердие выросло ко всем людям, и особенно к китайским практикующим, у которых возможно не было дома, куда бы они могли вернуться, если они все еще были живы, после того, как они выходили на площадь Тянь-Ань-Мень, чтобы апеллировать.

На следующий день, мы сидели в комнате практикующих из Англии, где мы читали и обменивались опытом. Мы также говорили о том, что могло бы произойти на площади Тянь-Ань-Мень на следующий день, чтобы быть к этому готовым. Я стал беспокоиться о том, что практикующие оставили лежать на столе и на подоконнике книги и флаги. Я думал, что хранить их в безопасном месте – это быть ответственным. Я и сам хотел быть более ответственным, особенно после вчерашнего опыта. Я осознал, что я не должен полагаться на группу, как сказал об этом Учитель. «Самосовершенствование зависит от практикующего, а Гун зависит от Учителя». Хотя, делиться опытом в группе, это также было хорошо.

На следующий день, когда я вернулся обратно, и вошел в гостиницу, милиционер сразу же бросился ко мне, чтобы допросить меня. Он потребовал мой паспорт, без каких-либо объяснений зачем. Он хотел знать номер моей комнаты. Он сказал: «Ты знаешь о Фалуньгун или о Законе Будды Фалунь?» Я просто сказал: «Что?» Я постоянно отправлял праведные мысли, чтобы уничтожить зло. Я не принимал предустановления сил зла, потому что я был практикующим Фалунь Дафа. Молодой милиционер выглядел очень смущённым, когда он смотрел свои бумаги. Я был полностью спокоен, и с добротой в сердце спросил его: «Я сделал что-то неправильно?» Он просто ответил: «Одну минуту», и пошел в сторону стойки регистрации, чтобы лучше рассмотреть свои бумаги. Другой милиционер подошел к нему, и спросил что-то о Фалуньгун, и получил ответ, который звучал, как отрицательный. Я ещё раз осознал силу праведных мыслей, и спасительное милосердие Дафа. Милиционер вернул мой паспорт, когда я попросил его об этом, и они сказали мне, что я должен оставить гостиницу, так как персонал гостиницы нарушил закон. Так как я заплатил ещё за две ночи вперёд, я попросил вернуть мои деньги.

Я попросил служащего гостиницы пойти со мной, чтобы открыть дверь, так как я думал, что в комнате никого нет. Он сразу же пошел вниз после того, как открыл дверь. И когда я вошел, Питер, Кристиан и наш африканский друг, были в комнате с выключенным светом. Они сказали мне, что практикующие из Британии были арестованы. Мы начали говорить о нашем следующем шаге, и я сказал, что мы были вне подозрения милиции, и что нам необходимо найти другое место, где можно было остановиться и сконцентрироваться на следующем утре. В комнату вошли два милиционера, мужчина и женщина, и спросили, были ли мы готовы уехать. Я понял их злое намерение, поместить нас в «их гостинице», чтобы наблюдать за нами, поэтому я спросил у них совета, так как гостиница находилась возле аэропорта, и что мы не хотели останавливаться там. Она сразу же уклонилась и сказала, что мы можем остановиться везде, где мы хотим, что это был просто ее совет. Затем я сказал ей, что они могут идти, и что мы спустимся, когда мы будем готовы.

14 февраля, около 14.00, когда мы поднялись по лестнице, ведущей на площадь Тянь-Ань-Мень, две женщины в милицейской форме остановили нас. Не назвав никаких причин, они стали обыскивать наши карманы и личные вещи. Они нашли мой флаг, и очень испугались и занервничали, сразу же обратившись за помощью. Один из нас закричал «Фалунь Дафа - Хао!» (Фалунь Дафа - Хороший!), и я тоже закричал. Пятеро или четверо милиционеров набросились на меня, и с силой толкали, пытаясь утащить меня с площади в ожидающий нас автобус. Все время я пассивно сопротивлялся, оборачивался лицом к площади и кричал «Фалунь Дафа - Хао!» громко, как только мог, чтобы уничтожить зло. Это было похоже на то, как будто у милиции не было никаких сил, и что они пытались схватить меня, но не могли. Я осознал силу праведности Дафа, а внутри себя ощущал счастье и покой, от того, что я мог находиться там и Исправлять Законом. Я продолжал кричать на китайском языке, что Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия и вся Европа знает, что Фалунь Дафа - хороший! Весь мир знает, что Фалунь Дафа - хороший! Фалунь Дафа - праведный Закон!»

Через некоторое время меня втолкнули в автобус, и посадили на первое сиденье, с правой стороны. Милиционеры пытались заставить меня молчать, прижимая мою голову вниз, чтобы я сидел согнувшись, и кричали мне, чтобы я замолчал. Я просто дружественно положил свою руку на спину милиционера, который сидел рядом со мной. И пложил свою голову ему на плечо, я чувствовал только милосердие к ним, и надеялся, что милосердие Учителя спасет их. Позже я начал петь «Фалунь Дафа -Хао», сидя в этом положении. Милиционеры нервозно смеялись, так как они никогда раньше не слышали этой песни, и я могу только представить себя, как это шокировало и уничтожило зло в других пространствах.

Мы продолжали петь в течение всего пути до милицейского участка. Когда нам позволили выйти из автобуса, весь район был переполнен милиционерами. Я увидел дежурного офицера из гостиницы, он с удивлением смотрел на меня. Я понял, как он, должно быть, был поражен величием Дафа, которое проявилось там, и как зло было полностью уничтожено. Я просто подошел к нему с улыбкой, напевая, и пожав ему руку. Он только смог слабо улыбнуться в ответ. Тоже самое произошло с женщиной-милиционером, которая вышла из комнаты. Она тоже была там, и не могла сдержать улыбки, с удивлением смотря на меня. Я похлопал ее по плечу, и пожал ей руку.

В участке, у практикующего, который сидел рядом со мной, под рубашкой был спрятан флаг. Мы вынули его. Милиция была шокирована, и очень обозлена. Они, применяя силу, попытались забрать флаг из наших рук, но они не смогли сделать это: практикующий выиграл «битву» за флаг. Я могу вообразить, как это было эффективно для уничтожения зла в этой наполненной злом среде.

Когда они начали тянуть меня, я держался за двух других практикующих. Так как в первой попытке они не смогли утащить меня, тянув меня за корпус, они начали тянуть меня за ноги. Два милиционера с такой силой тащили меня за мои брюки, что змейка и пуговицы на брюках оторвались. Применяя силу, они смогли разъединить меня с другими практикующими, утащив меня в коридор, а затем и в соседнюю комнату. Один милиционер схватил мою левую руку, приподнял меня, и три раза сильно сжал мои ребра своим коленом. Я все время продолжал петь «Фалунь Дафа - Хао».

Два милиционеры действовали особенно агрессивно по отношении ко мне, так как они узнали меня по отелю, откуда они незаконно выбросили нас прошлой ночью. Я продолжал петь, с улыбкой на лице, и протянув свою руку к старшему из них. Он агрессивно помахал своей рукой, показываю свою ненависть, и сделал угрожающей жест ногой, как-будто собирался ударить меня в пах. Молодой милиционер угрожающе кричал: «Ты помнишь меня? Я покажу тебе!»

На большом автобусе нас отвезли в милицейский участок. Милиционер, сидевший рядом со мной, выглядел очень молодым. Я продолжал напевать «Фалунь Дафа - Хао», а затем начал разговор с милиционером, сидевшим рядом со мной, чтобы рассказать ему правду. Я использовал несколько китайских слов, которые я знал, и говорил с ним с большим энтузиазмом, но в конце оказалось, что он не сильно понимал английский язык, и я едва дал ему шанс говорить.

Мы приехали во временный заключительный центр (который выглядел как гостиница), находящийся неподалеку от аэропорта. Милиционеры отвели меня на допрос. Я оставался спокойным. Когда мы вышли из лифта и шли по коридору, милиционер в штатском ударил меня скрученным журналом по лицу. В ответ, я только улыбнулся.

Офицеру, ведущему допрос, я сказал, что меня зовут Фалунь Дафа, и что я пришел из Чжень Шань Жень (Истина, Доброта, Терпение). Я сказал ему, что согласно законам, признанным Китаем, люди имеют право на свободу веры и собраний. Любое живое существо, и любое общество может только получать пользу от Истина-Доброты-Терпения. Из-за того, что я не хотел кооперировать, он сильно расстроился, и безнадежно выпил стакан воды и закурил. Возможно, он пил и алкоголь, потому что от него несло джином. Я сказал ему, что в независимости от того, что они со мной сделают, я всегда будут следовать Истине, Доброте и Терпению. Я процитировал ему слова Учителя: «Насилие не может изменить сердце человека». Милиция никогда не сможет изменить мое сердце. Даже если они убьют меня до смерти, мое сердце все еще будет в Чжень Шань Жень.

Когда я находился наедине с другим милиционером, я рассказывал ему правду о самосожжении, и все это время он оставался спокойным, и внимательно слушал. Я спросил его, читал ли он «Чжуань Фалунь», и так как он не читал, он возможно не знает правду о Фалунь Дафа, и что это, наверное, будет самый счастливый день в его жизни, когда он сможет прочитать эту книгу.

Когда меня отвели обратно в комнату, я сел и начал отправлять праведные мысли около часа. Я чувствовал такую мощь, спокойствие и мир, в ногах не было никакой боли или дискомфорта. В то же время, другой практикующий начал выполнять упражнения, а милиция смотрела на него. Когда я выполнял упражнения стоя, я очень ясно видел много сцен в других пространствах, было похоже как-будто я пролетал над различными ландшафтами и зданиями.

Позже, пожилой, невысокий, немного лысоватый и в очках, милиционер в штатском допрашивал меня, возможно, он представлял «офис 610» (агентство, специально созданное для преследования Фалуньгун, которое имеет абсолютную власть над каждым уровнем администрации Партии, и всеми другими политическими и юридическими системами). Он сказал, что меня отправят в тюрьму и угрожал мне, что это будет пожизненное заключение, и что никто никогда не найдет меня. Затем, он вынул из моего бумажника деньги, и пересчитал их. Он сказал, что нужно будет заплатить за еду в тюрьме, а затем зло улыбнулся. Я просто оставался в Законе и думал, что я буду сопротивляться всем предустановлениям старых сил зла, и только следовать тому, что предустановил для меня Учитель. Затем, шестеро практикующих и я получили шанс рассказать правду милиционерам в комнате. Некоторые милиционеры не хотели слушать, и были обозленными. Одна молодая женщина-милиционер чувствовала себя некомфортно каждый раз, когда я произносил слова Фалунь Дафа и Чжень Шань Жень.

В итоге, нас отвезли в тюрьму, расположенную на северо-востоке Пекина. Немецкий практикующий Андре и я, были доставлены в клинику или госпиталь, расположенные рядом с тюрьмой, потому что они хотели проверить наше «кровяное давление». Они сказали мне стать лицом к стене и толкали меня, чтобы я ударялся о стену. Я сказал, что я не буду становиться лицом к стене, и повернулся. Затем невысокий человек, тот же, что угрожал мне пожизненным заключением, и что меня никто не найдет, сильно разозлился и закричал на меня прямо в лицо, сильно толкнув меня к стене. Я опять отказался и повернулся, они делали это четыре или пять раз, пока перестали настаивать на своем. Когда подошла моя очередь, я отказался садиться и снимать свою одежду. Затем они порвали мою рубашку, оторвав правый карман, так что пуговица отлетела, и остались торчать полоски ткани; пока я стоял, они измерили мое кровяное давление. Я полностью расслабил руку и отправил праведные мысли. Они беспокойно прокомментировали результаты на китайском языке, может потому, что давление было очень низким, и один милиционер сказал что-то о Гун. Возможно, они подумали, что я контролирую это с помощью своей энергии.

Нас забрали в тюремную камеру, где они попросили нас раздеться. Я решительно отказался и сказал тюремному охраннику, убрать свои руки от меня. Они порвали мою рубашку спереди, и конфисковали нашу обувь. Через некоторое время, Питера и меня поместили в одной камере вместе с другими восемью заключенными. Камера была площадью только 20 метров, и все время просматривалась камерой наблюдения. Мы использовали все возможное время, чтобы распространять Закон заключенным, выполняя упражнения и отправляя праведные мысли. Из-за того, что были праздники, заключенные могли смотреть в коридоре телевизор. Я чувствовал, что все это было иллюзией. Милиция дала заключенным еду, конфеты и сигареты, в тоже время они били и пытали их, чтобы запугивать их и доказывать свое превосходство. Все это время, сидя в коридоре, я цитировал «О Законе Будды», Хо Ин, и части из «Чжуань Фалунь», которые я знал на память. Питер и я должны были спать вместе у стены, на двух одеялах. Это было место, шириной в один метр, сделанное из бетона, покрытого линолеумом.

Заключенный из Ирака особенно интересовался тем, что мы сказали о наших опытах самосовершенствования. Питер записал для него канон Учителя «Сердце само собой проясняется», который он читал ночью, и который я помог ему понять. Я записал два стиха Учителя и половину «О Законе Будды». Я много говорил о совершенствовании сердца, как о самом важном, и о важности следовать Истине, Доброте и Терпению. Он все время с интересом слушал, и комментировал словами «да, да», и улыбался. Один из китайских заключенных даже начал петь «Фалунь Дафа - Хао», а когда мы выполняли упражнения, они все стали очень тихими. У них было много вопросов о том, как жить, а одни даже научил меня писать китайские иероглифы Чжень-Шань-Жень. Так как мы были заключены незаконно, и противостояли предустановлениям зла, в пятницу вечером я решил начать голодовку. Я бы не позволил им использовать себя в их злой пропаганде, изображающей, что с иностранными практикующими Фалунь Дафа в китайских тюрьмах обращаются хорошо.

Вечером 16 февраля, более старший из двух милиционеров, один из тех, кто был груб со мной, опять допрашивал меня. Я продолжал отправлять праведные мысли и читать формулы Исправления Законом. Я был немного взволнован, и немного беспокоился. Я не говорил с ним ни о чем, кроме того, о чем я хотел говорить, таким образом, сопротивляясь их преследованию. Через пол часа они отправили меня обратно в камеру.

В воскресенье, 17 февраля, я встретился с предстаителем из Шведского Посольства и двумя женщинами из ООН. Я рассказал им о всем времени моего заключения, и о том, как была порвана моя рубашка, о том, как меня избили коленом, о допросах и плохом обращении. Я сказал, что возможно, с левой стороны у меня сломаны или треснуты ребра. Я также сказал, что я не думаю, что я сделал что-то плохое, и что я не должен быть заключен здесь только потому, что я занимаюсь Фалуньгун. Женщина из ООН сказала, что согласно китайским законам, Фалуньгун объявлен вне закона, и что это (клеветнический термин Китайского правительства опущен). Я сказал им, что Фалуньгун - это практика совершенствования и цигун, и что следовать Истине-Доброте-Терпению является тем, что может принести только пользу. Я хотел, чтобы они узнали правду и не были отравлены лживой пропагандой режима Цзянь. Они сказали, что они попытаются забронировать для меня билет назад, и если не на завтрашнее утро, тогда на послезавтра. Милиция еще раз угрожающе сказала мне выйти из автобуса, чтобы сделать мою фотографию, постоянно пытаясь манипулировать мной всякими трюками. Я просто закрыл глаза, и держал руки перед собой, когда они фотографировали.

В последний вечер, я имел возможность много говорить с практикующей из Америки, по имени Асума, когда мы сидели перед телевизором. Я вдохновлял ее полностью отвергать злые силы и быть усердной в своем самосовершенствовании. «Будь решительной!», - сказал я ей на прощанье, перед тем, как уйти в камеру. Она была последней практикующей, покидавшей тюрьму.

Во вторник утром, 19 февраля, я был освобожден около 8.30. Я был заключен почти 5 дней (115 часов), потому что я на площади Тянь-Ань-Мень сказал «Фалунь Дафа - Хороший!» Меня поместили в автобус милицейского участка, где лежал мой рюкзак. Мне позволили проверить, все ли мои вещи находились там. Вначале, я не нашел книгу «Чжуань Фалунь», но затем я нашел ее, лежащей под некоторыми вещами. Один милиционер быстро взял книгу, и начал просматривать страницы. Через несколько секунд он вернул ее мне. Я сказал им, что пропал мой фотоаппарат и что я хочу, чтобы мне его вернули, но я, так и не получил его обратно. Меня отвели внутрь автобуса и посадили на грязное сиденье на несколько газет, которые они набросали туда. Все в автобусе, кроме водителя, спали, поэтому я, на грязном стекле милицейского автобуса, написал большими буквами Фалунь Дафа. Я был счастлив за них, что после этого, своим автобусом они могли распространять Дафа.

В самосовершенствовании я пришел к пониманию важности писать и делиться своим опытом с другими, и что сцены в других пространствах замечательны, когда ты прошел испытание, уничтожил привязанности и повысил свой Синьсин.

Я хотел бы закончить свой опыт одним из канонов Учителя:

Проявление истинной природы

Твердо совершенствоваться по Великому Закону с непоколебимой душой и сознанием,

Повышение уровня иерархии является основным,

Перед лицом испытаний, проявляется истинный характер.

Достичь Полного Совершенства, став Буддой, Даосом или Просветленным.

Спасибо.

Ульрик Дахлгрен ( Ulrik Dahlgren ), Швеция.

Китайская версия доступна на: http :// minghui . ca / mh / articles /2002/4/1/27547. html