« Утверждать Закон с разумом, разъяснять истину с мудростью, распространять Закон и предлагать людям спасение с милосердием.» (канон «Разумность»)
« Разъясняйте правду всесторонне, уничтожайте зло праведными мыслями, спасайте все живые существа, защищайте Закон решительно» ( канон «Великий Закон неразрушим»)
Железные решетки не могут заслонить свет
Дафа
8 апреля 2001 года, Армейский
Защитный Штатный Отряд Милиции подобрал нас в пригороде Пекина,
когда я распространяла разъясняющие правду материалы с одной
пятидесятилетней практикующей. Они не показали нам никаких
удостоверений личности. Я искренне просила их не делать вещи,
которые помогают злу. Я объяснила им, что Фалунь Дафа - это Закон
Вселенной, и что все практикующие являются хорошими гражданами.
Однако, их целью было получить награды за нашу поимку и они не
слушали нас, позвонив в местный милицейский участок. Несколько
сотен людей наблюдали за этим, поэтому мы начали распространять
Закон и разъяснять правду о Фалуньгун и преследовании, раздавая
листовки и отвечая на вопросы. Многие получили шанс узнать правду.
Некоторые из них сказали милиционерам: «Пожалуйста, освободите их.
Почему вы арестовываете людей, которые практикуют Фалуньгун? Они
хорошие люди». Я могла видеть, что люди пробуждаются.
Милицейская машина прибыла через час
и забрала нас в Участок Чангпин Дунсяоку
(
Changping
Dongxiaokou
). Милиционер,
чей номер был
050143, забрал меня в
комнату и попытался выяснить мое имя и адрес. Я с добротой
рассказала ему о Законе и посоветовала не совершать вещи, которые
помогают злу. Однако он не слушал меня вовсе. Он начал обзывать
меня и ругать Закон, поэтому я больше не сказала ему ни слова. Он
спросил, почему я перестала говорить с ним. Я ответила: «Я могу
отвечать на ваши вопросы, если у вас нет ясного понимания Фалунь
Дафа, но я не отвечу ни на какие другие вопросы». Он стал очень
злым. Он потянул меня за волосы и ударил меня по лицу. Затем
приказал мне стать на колени. Я твердо отказалась. Тогда он начал
угрожать, что они похоронят меня живой, если я не назову ему свое
имя. Той ночью он не узнал от меня ничего.
Они заперли нас в двух больших
железных камерах. Милиция сказала охранникам не позволять нам
пользоваться туалетом, пока мы не назовем наших имен. Ночью было
очень холодно. Поэтому мы начали выполнять упражнения. Я села на
землю для пятого упражнения. Тогда милиционер позвал охранников,
чтобы они принесли ему большой стакан воды. Он вылил воду на мою
голову. Я вовсе не пошевелилась. Однако, я испытывала к ним
жалость, видя, что они аккумулируют так много кармы из-за своего
невежества.
На следующее утро, когда милиционер
пришел на работу, он опять забрал меня в ту же комнату, продолжая
свой допрос. Я не сказала ничего, чувствуя к нему жалость. Я не
могла удержаться от слез. Когда милиционер понял, что он не может
получить от меня никакой информации, он раскрыл свою бандитскую
природу. Он сказал мне положить мои руки на стол. Я не сделала
этого, поэтому он попытался схватить мои руки. Я не хотела, чтобы
он дотрагивался до меня, поэтому я положила руки на стол. Видя, что
я не обращаю на него внимания,
он
использовал
сигарету, чтобы жечь мои
руки. Я посмотрела прямо в его глаза, и вовсе его не испугалась. Он
достал нож для чистки фруктов, и попытался разделить ножом мои
плотно сжатые пальцы. Я остановила его. Он начал бить меня, и
хлестать по обеим сторонам моего лица. Затем он вытолкнул меня под
дождь на улицу, обзывая меня грязными словами. Он заставил меня
сесть на стул, и сел напротив меня, начал опять курить и дуть на
меня дым. Затем, он засунул сигарету в мой рот. Я начала кашлять,
но не сказала ничего. Он использовал все свои трюки, поэтому он
попросил нескольких охранников смотреть за мной. Перед тем, как он
ушел, он сказал охранникам, что если им нечего будет делать, чтобы
они трогали мое лицо и руки. Охранники окружили меня. Они
оскорбляли и унижали меня. Они даже сексуально оскорбляли
меня.
Я праведно предупредила их
уважать меня. Они немного успокоились, окружив меня и пристально за
мной наблюдая и по- прежнему все еще не позволяя мне пользоваться
туалетом.
Около 23.00, злой милиционер
вернулся очень пьяным. Он попросил меня
назвать своё имя, но я ничего ему не сказала.
Он сказал: «Хорошо. Смотри, не пожалей об этом!» Он заставил меня
стоять пред камерой. В ней находился мужчина лет тридцати. Пьяный
милиционер сказал, что этот человек был сегодня арестован, потому,
что он участвовал в драке банд, и продолжил: «Разве в Трудовом
лагере Масандцзя не бросили женщин, практикующих Фалуньгун, в
камеры с мужчинами- преступниками? Сегодня ночью, я оставлю тебя в
комнате с этим мужчиной, и посмотрим, как он будет обращаться с
тобой». Я очень сильно сопротивлялась, чтобы меня не втолкнули в
камеру.
Злобный милиционер, увидев, что он не может втолкнуть
меня в камеру, затащил меня в другую пустую камеру. Он запер дверь,
выключил свет и бросился на меня, повалив меня на землю. Его
грязные руки грубо хватали меня за грудь.
Я сопротивлялась, чтобы избежать его
грязных намерений. Он попытался заставить меня следовать его
приказам. Я даже не могу найти слов, чтобы описать его
бессовестность. Наконец-то я больше не могла выносить эту
бесчеловечность и была вынуждена сказать ему, сколько разъясняющих
правду материалов я распространила, сколько копий я принесла с
собой,
сколько я расклеила. Я
подписала «участие в Дафа», и поставила свои отпечатки на документ.
Я не ожидала, что «народная милиция», управляемая бандой президента
Цзянь Цземиня, окажется такой грязной.
Позже я попросила охранника назвать имя этого
милиционера, но он не посмел это сделать. Я опять начала
распространять Закон, используя милосердие, которое я приобрела,
совершенствуясь по Дафа, трем охранникам, которые наблюдали за
мной. Мои слова и мои действия тронули их. Они сказали мне, что
здесь было заключено больше ста практикующих. Некоторые из них были
избиты на площади Тянь-Ань-Мень, и они сильно истекали кровью,
когда их доставили. Милиция бросила практикующих, которые выполняли
упражнения Фалуньгун на улицу, когда стояли очень холодные дни.
Практикующие пытались распространять Закон охранникам с милосердием
в сердце. Охранники знали, что практикующие были хорошими людьми.
Однако если они не получат имен и адресов практикующих, они не
получат свои бонусы. Они сказали мне, что в будущем будут
обращаться с практикующими лучше. В это время, пришел охранник,
который ругал меня раньше, и снова принялся делать это. Три других
практикующих сразу же остановили его, прося его выйти из комнаты. Я
могу сказать, что их доброта начала возвращаться.
На следующий день, ранним утром,
милиционер, который пытался меня насиловать, пришел поговорить со
мной опять. Он сказал, что он совершил ошибку с моим заявлением
вчера, и что это необходимо переписать. Я поняла, что Великое
Милосердие Учителя дает мне шанс исправить мою ошибку. Я оставила
свой страх и решительно отказалась отвечать на какие-либо
вопросы.
Он пришёл в бешенство и
спросил меня, почему я сказала ему кое-что прошлой ночью. Он
сказал, что его босс уже знает, что я предоставила ему информацию.
Сейчас он не мог закрыть это дело без моего заявления. Я спросила
его: «Вы не помните, как вы заставили меня дать вам информацию
прошлой ночью? Можно ли вас все еще назвать человеком после этого?
У вас также есть отец, мать, жена и дети. Что вы сделаете, если так
будут обращаться с членами вашей семьи?» Он бесстыдно ответил: «Это
правильно. Меня нельзя назвать человеком. Я
преступник
.
Я становлюсь милиционером, когда я надеваю свою
форму, и становлюсь преступником, когда снимаю ее. Вы можете просто
ненавидеть меня!» Он потерял разум от того, что не мог отчитаться
перед своим боссом об этом деле. Поэтому он опять сбил меня на
землю. Я вешу около ста фунтов. Он схватил меня за волосы и
потянул
вверх. Он сильно ударил меня
по лицу, и со злостью сказал: «Ты думаешь, что я не способен
справиться с тобой? Я заставлю тебя прояснить этот вопрос, даже
если я убью тебя!»
Я все еще не
сдавалась. Наконец-то он остановился и и сел, чтобы сфабриковать
мое «Заявление». Когда он закончил, он велел мне подписать это:
«Будет хорошо, если ты подпишешь «участие в Дафа», и поставишь свои
отпечатки пальцев на заявлении». Я отказалась. Он приказал двум
охранникам держать меня, пока он разжал мой палец только на пол
дюйма. Затем он поставил отпечаток пальца на заявление. В
последующие десять дней после этого, моя правая рука даже не могла
держать чайную ложку.
3 апреля, после полудня, они
отправили нас в заключительный центр. Мы находились там почти пять
месяцев. Многие из заключенных преступников, которые находились
там, глубоко уважали Закон и практикующих. Некоторые из них даже
выполняли с нами упражнения. Женщина, которая поразила меня больше
всего, была лидером нашей камеры. Она очень хорошо понимала нас. Я
вдохновила ее выполнять с нами упражнения. Она попросила будить ее
по утрам, когда мы выполняли упражнения, поэтому мы всегда будили
ее, чтобы выполнять упражнения вместе. В камере обычно выполняли
упражнения только две практикующие. Затем нас стало трое, а иногда
и четверо. Дисциплинарный офицер, который наблюдал за нами,
спросил: «Сколько практикующих в вашей камере?» Другие ответили:
«Два». «Тогда почему три или четыре человека выполняют упражнения?»
Они ответили: «Фалунь Дафа
-
хороший. Те люди, которые практикуют Фалуньгун, являются хорошими
людьми. Мы тоже хотим быть хорошими людьми».
В нашей камере была
восемнадцатилетняя девушка. Ее отправили в заключительный центр на
один год. У нее были предопределенные отношения с Законом. Она
всегда хотела говорить со мной о Законе. Однако, вначале она не
могла решить, хочет ли она практиковать. Позже она стала
неспособной спать по ночам. Когда бы она не закрывала свои глаза,
она не могла дышать. С ней было все в порядке, если ее глаза были
открыты, поэтому она всегда была очень сонной. Эта ситуация длилась
больше десяти дней. Я сказала ей: «Сделай правильный выбор». Этой
ночью, когда вернулись эти же симптомы, она решила практиковать
Закон и следовать «Истине, Доброте, Терпению». Она попросила
Учителя усилить ее. Произошло
чудо
.
Ее симптомы сразу же исчезли. Она крепко спала всю ночь. Она
была очень счастлива, и начала цитировать поэмы Учителя. Еще одна
девушка, которая находилась там, была
студенткой колледжа из провинции Гуандунь
(
Guangdong
). Она хотела находиться к нам поближе, поэтому я говорила с
ней о Законе. Она сказала, что обязательно будет практиковать после
того, как ее выпустят. Ее здоровье было очень плохим, и она всегда
чувствовала себя больной. Я сказала ей, что она должна принять
решение практиковать Дафа. Она села и внимательно и молчаливо
приняла решение. Произошло еще одно чудо. Она сразу уже
почувствовала комфорт во всем своем теле. С того времени, она не
принимала никаких лекарств, и начала называть себя «практикующей
Дафа».
С 20 июля, заключительный центр
больше не позволял нам выполнять упражнения Фалуньгун. Новый лидер
камеры была очень злым. Она подстрекала других заключенных бить
меня, когда бы я не начинала выполнять упражнения. Однажды ночью
несколько человек затащили меня в туалет и избили
из-за того, что я выполняла упражнения. Вскоре,
все они заболели, и никакие лекарства не помогали им. Лидер камеры
ударила меня ногой, после чего заболела на целый день. Позже, она
извинилась передо мной, сказав: «Мы не можем бить практикующих. Кто
бы не сделал это, будет наказан».
В один августовский день у меня был
сон, в котором Учитель сказал мне, что мы должны смело выйти из
этого центра. Мы больше не должны пассивно выносить эти страдания.
Через несколько дней, моя подруга-практикующая была переведена в
другую камеру, потому что она начала голодовку. Я начала голодовку
после того, как она ушла. На следующий день меня насильственно
кормили, но я решительно отказалась кооперировать с
ними.
У них ушло много усилий, чтобы
вставить мне трубку. После насильственного кормления, они вытащили
трубку. Повсюду была кровь. Я сразу же вырвала молоко, которое они
мне влили. В нем тоже была кровь. Затем я начала выплевывать кровь,
и у меня был поврежден нос. В моей слизи была кровь, я выплевывала
её три часа.
На пятый-шестой день моей голодовки,
заключительный центр отправил пятерых из нас в класс «по промыванию
мозгов» в Чангпинг (
Changping
). Они заставляли
нас смотреть видео, содержание которых было сфабриковано. На
седьмой день моей голодовки, пришел милиционер и спросил меня, что
я думаю после просмотра видео в течение двух дней. Я сказала ему,
что я внимательно смотрела это. Он спросил меня мое мнение. Я
сказала ему, что все это было ложью, чтобы обманывать людей по
всему миру. Я привела ему примеры и рассказала ему правду, с
милосердием, подчеркнув, что практикующие - хорошие люди. Мы
относимся к себе строго, и следуем высоким моральным стандартам.
Разве не будет лучше, если таких хороших людей, как мы, станет
больше? Он многое понял после того, как я поговорила с ним. Он
искренне сказал, что хочет помочь мне, однако, у него нет такой
власти. Если бы у него была власть, он бы освободил нас немедленно.
Я ясно увидела, что он в своем сердце занял очень хорошую позицию,
и чувствовала счастье за него.
На девятую ночь голодовки приехал
секретарь директора заключительного центра. Он сказал мне, чтобы я
собрала свои вещи и уходила. Все люди в камере попрощались со мной,
и проводили меня взглядом. Они сказали, что они будут
контактировать со мной, после того, как выйдут, и что они хотят
практиковать Фалуньгун. Практикующая, которая была арестована со
мной вместе и я, смело вышли из заключительного центра, благодаря
милосердной заботе Учителя. Мы оставили заключительный центр, и
опять присоединились к великому потоку Исправления
Законом.
Китайская версия доступна на
http
://
minghui
.
ca
/
mh
/
articles
/2001/12/28/22153.
html
Все материалы, опубликованные на этом веб-сайте, защищены авторским правом Minghui.org.
