История освобождения 15-летней девушки после пятидневной голодовки (Часть 1)

« Утверждать Закон с разумом, разъяснять истину с мудростью, распространять Закон и предлагать людям спасение с милосердием.» (канон «Разумность»)

« Разъясняйте правду всесторонне, уничтожайте зло праведными мыслями, спасайте все живые существа, защищайте Закон решительно» ( канон «Великий Закон неразрушим»)

---

История освобождения 15-летней девушки после пятидневной голодовки

(Часть 1)

Спасибо, мой Учитель, за все страдания, которые ты вынес за меня!

Спасибо добросердечным людям во всем мире за то, что Вы помогли спасти меня.

Я надеюсь, практикующие в Китае смогут предоставлять больше информации о преследовании, и разоблачать зло на нашем вебсайте. Даже номер телефона тех, кто преследует практикующих, поможет добросердечным людям мира спасти учеников в Китае.

Пожалуйста, сделайте свой шаг вперед и расскажите людям всего мира о срочной необходимости спасти практикующих Фалуньгун, преследуемых в Китае. И телефонный разговор может заставить задрожать этих злых людей.

1. На Площади Тянь-Ань-Мень в Пекине.

8 ноября 2001 года я вошла в ворота Башни Тянь-Ань-Мень, чтобы развернуть флаг. Когда я находилась возле ворот безопасности, при обыске моей сумки нашли флаг. Милиция немедленно отвела меня в комнату, находящуюся в Воротах Башни Тянь-Ань-Мень и вызвала милицейскую машину. Они спросили меня, что я делала там. Я сказала: «Практикующие Фалуньгун лишены своего права подавать жалобы. Я должна использовать этот способ, чтобы сказать то, что я хочу сказать: Фалунь Дафа – хороший!»

Меня посадили в милицейскую машину с десятью милиционерами. Я была единственной практикующей. Милиционеры велели мне сесть возле окна и сказали: «Тебе повезло, поскольку ты еще ребенок. Иначе мы бы не обращались с тобой так хорошо. Один удар повалил бы тебя на землю». Они отправили меня в Пекинский Департамент Общественной Безопасности в районе Тянь-Ань-Мень. Вначале им нужно было сделать мою фотографию, когда я стояла в холле. Я не хотела, чтобы они фотографировали меня. Офицер милиции подошел ко мне с фотоаппаратом, но не смог что-либо увидеть через него. Несколько милиционеров подошли вслед и выразили свое удивление. Милиционеры сказали: «Что? Как такое может быть, что я не вижу ее через камеру? Видно, она настоящая практикующая Фалуньгун». Я знала, что мой Учитель помогал мне, я чувствовала себя очень счастливой и уверенной.

Несколько милиционеров подошли ко мне, и начали клеветать на вебсайт «Прозревшая Мудрость» и нашего Учителя. Я сказала им, что то, что они сказали, не было правдой, но они не слушали меня. После этого я молчала, и больше не говорила ни с одним из них. Они указали на закованного в наручники практикующиего в комнате, и сказали: «Посмотри, это твой друг-практикующий. Посмотри на него хорошенько». Практикующий, которому было около 20 лет, выглядел очень уставшим. Его голова безжизненно свисала. Его пытали, доведя до такого состояния, что казалось, он больше не мог держать собственное тело. Милиционеры бросили мой флаг на землю, и встали на него. Видя, что делает милиция, практикующий одной рукой, закованной в наручники, использовал все свои усилия, чтобы понемного подвинуться к флагу, пытаясь спасти его от милиции. Милиционер засмеялся, глядя на него: «Помотри, будучи так сильно избитым, он все еще пытается достать флаг». Милиционер ногой прибил его к земле, и стал продолжительно, со злостью бить его ногами. Практикующий переносил все это, не говоря ни слова. Затем милиционер схватил его за волосы, и со злостью ударил его головой о стенку. Он все еще молчал. Видя это, мое сердце было глубоко тронуто. Я никогда не видела такой жестокости милиции. Я сказала: «Вы не должны бить его. На самом деле, арестовывать нас – это неправильно. Вы, милиционеры, должны защищать хороших людей, но вместо этого, вы нарушаете закон и избиваете нас. Мы хорошие люди». Я начала тихо цитировать формулу Исправления Законом.

Милиционеры заявили, что практикующий не слушался их. В наказание, они потянули его вторую руку, которая уже была в наручнике, с силой вытянули ее вверх, а затем приковали ее к другому стулу.

В это время, они спросили мой адрес и имя. Я ничего не ответила им. Меня заперли в клетке с железными прутьями. В ней находилось девять практикующих. Я увидела практикующего, который был сильно избит. Его веки были открыты из-за повреждений, а из носа шла кровь. Его жена сказала нам, что он не мог стоять из-за того, что он был жестоко избит, после того, как он развернул флаг Фалунь Дафа на Площади Тянь-Ань-Мень. Всего я увидела пятнадцать практикующих, которые были там заключены. Пятеро из них забрали местные офисы.

В полдень, милиция принесла ещё одного практикующего. Мы немедленно посадили его на единственный стул, который находился в камере. Я думаю, что у него были серьёзные внутрение повреждения, в результате избиений милицией. Вечером он начал рвать. Он молчал все время, и его глаза только частично были открыты.

В 15.00 мы начали отправлять праведные мысли и обмениваться опытом. В результате мы решили начать голодовку, и потребовать нашего безусловного освобождения.

Люди из разных офисов Пекина приехали, чтобы поискать своих местных практикующих. Они смотрели на практикующих одного за другим. Мы использовали эту возможность, чтобы разъяснять им правду о Фалуньгун. В 19.00, начальник женской секции Общественного Бюро Безопасности области Пингу приехал на большом автобусе, чтобы перевезти нас в новое место. Нас заставили сидеть на корточках в проходе автобуса. Через час, в 20.15, 8 ноября 2001 года, десять из нас (шесть мужчин и четыре женщины), прибыли в областной Центр Закючения Пингу.

2. Мы, практикующие Фалуньгун, невиновны. Мы не должны кооперировать со злыми силами ни при каких обстоятельствах.

Я услышала звук открывающихся железных ворот тюрьмы, звук, который мало кто из людей моего возраста слышал. Я была заключенной. Нас повели в комнату, чтобы сделать фотоснимки, взять у нас отпечатки пальцев, измерить наш вес. Я была первой. Женщина-милиционер ударила меня по лицу, потому, что я не кооперировала с ними. Я сразу же почувствовала боль, мой лицо стало горячим. Она била и толкала меня, нелепо оправдываясь тем, что я толкнула ее. Перед обследованием физического состояния, милиционеры приказали мне произнести стандартную фразу, которую положено произносить заключённым в обращении с тюремщиками. Я не была преступницей, и поэтому отказалась от этого. Когда я проходила обследование, за дверью стояла толпа милиционеров, которые заглядывали вовнутрь. Доктор указал на меня, и спросил их: «Кто хочет эту?» Милиционеры Чжанг Лиджун и Чжу Сиаосонг откликнулись, и отвели меня в офис для допросов Ханчжуанг.

Они задали мне несколько вопросов обо мне лично. Я отказалась отвечать, и начала тихо читать формулу Исправления Законом. Они допрашивали меня в течение 10 минут, а затем перестали, но не позволили мне спать. Они немного поболтали, а затем задали мне несколько вопросов. Около полуночи, милиционер «А» (мужчина, 37-38 лет, худощавый), пришел и спросил их: «Как это может быть, что вы ничего от нее не добились?» Милиционер Чжу Сиаосонг сказал: «Она не будет говорить». Милиционер «А» приказал мне встать. Я отказалась. Он, в течение некоторого времени, со злостью бил меня по ногам, а после этого, он схватил мои заколки и резинки, которые держали мои волосы, зачесанные хвостом, и потянул их к земле. Он тянул мои волосы обеими руками , и стащил меня со стула . Он толкал и тянул меня туда-сюда. Я чувствовала, что мой скальп, вот-вот порвется. Он неожиданно отпустил меня, бросая меня на пол. После этого, он начал бить меня ногами, а затем попытался стать на меня, но я ускользала от него. Милиционер Чжу Сиаосонг поднял с пола мои заколки и резинки, и дал их мне. Меня отвели в Юридический Офис, на четвертый этаж. Четыре милиционера смотрели телевизор , и играли в карты , и не позволяли мне спать .

В 6.00, на следующий день, милиционер «А» пришел опять. Когда он увидел, что мои волосы были зачесаны в хвост, он грубо сказал, что у меня нет вкуса. Опять он сорвал мои заколки и резинки, и на этот раз выбросил их через окно. Он заставил меня встать и смотреть в окно. Я встала там, и не делала ничего, но он угрожал мне, говоря: «Если ты не будешь слушать меня, я открою окно и выброшу тебя через него. Выкинуть из окна такого ребенка как ты, очень легко». Он приказал мне оставаться внимательной, но я не слушалась его. Он ударил меня ногой. Видя, что я все еще не следую его приказам, он ударил меня по моим ногам. Так как мои волосы были в беспорядке, я использовала свою руку, чтобы быстро причесать мои волосы. Он ударил меня по лицу, и сказал: «Ты ещё смеешь причесывать свои волосы». Милиционер много ел и бросал мусор на пол. Милиционер «А» приказал мне убрать, говоря, что прошлые практикующие были закрыты в комнате, и следовали его приказу убирать ее. Я отказалась делать это: «Я не уборщица, чтобы убирать офис. Здесь насорили Вы и я не буду это убирать. Прошлые практикующие Фалуньгун убирали ваш офис, потому, что они были добросердечными, но я не позволю вам использовать мою доброту в собственных целях». Слыша мои слова, он стал довольно злым. Он развернулся и начал уходить, а потом неожиданно вернулся, потянул меня за волосы, со злостью тряся меня, и ударяя меня по ногам. Я упала на пол. Он начал становиться на обратную сторону моих пяток, схватил меня за волосы и откинул назад мою голову. Я чувствовала, что мой скальп сейчас оторвется. Я громко закричала, чтобы другие узнали, что он пытает меня. Он отпустил меня, поэтому я быстро встала, потому, что я чувствовала, что практикующие Фалунь Дафа имеют свое достоинство и не должны лежать на земле. Он сказал: «Ты смеешь кричать?». И тогда он прыгнул и потянул меня за волосы, по сумасшедшему избивая меня. Я упала на пол, а он продолжал бить меня ногами. Но я опять я сумела встать…

(Продолжение следует)

Китайская версия доступна на http :// minghui . org / mh / articles /2001/11/19/19874. html